Время - ноль

Щелкнул засов. Как сначала подумал Сергей, девочка лет четырнадцати открыла дверь и молча отступила в глубь неосвещенного коридора, безучастно глядя на гостей из-под низкой каштановой чёлки большими голубыми глазами с необычайно длинными и густыми ресницами.

– Клиентов нет?

– Нет, – ответил Лека ломающимся мальчишеским голосом и закрыл дверь на засов – полуметровый деревянный брус, ходящий в неумело прибитых петлях, изготовленных из сварочных электродов.

В единственной комнате две двуспальные кровати, металлические и с провисшими сетками, платяной шкаф с зеркалом, вышедший из моды лет пятнадцать назад, желтый стол с потрескавшейся лакировкой, захламленный объедками и окурками, и три колченогих стула из тех, что попадаются в старых шахтных клубах. Кроме Леки – Валерки, – открывшего дверь, находился здесь второй Валерка, тоже Лека, его друг, проживающий в соседнем подъезде. Оба худые, как бродячие собаки, оба учились в седьмом классе, но первый был красив и спокоен, а второй безобразен, с дергающимся истеричным лицом, из-за которого казался года на три старше. Отец его повесился, мать с горя запила ещё круче, поэтому Лека-псих – так обозначил его для себя Сергей – почти всё время проводил в этой квартире. Вместе с мальчишками здесь проживали три девочки-женщины. Самая младшая, пятнадцатилетняя Наташа, хозяйка этого притона, была копией брата, но почему-то не такая же красивая, будто не подсвеченная жизнью изнутри. Складывалось впечатление, что при рождении её забыли шлепнуть по попке. Вторая, шестнадцатилетняя Ольга, с лицом зрелой женщины и неразвитой фигурой, была, наоборот, переполнена жизнью, всё время двигалась и покрикивала на остальных. Третья, тоже шестнадцатилетняя, Светлана, действительно светлая – белокожая блондинка, имела развитую сбитую полногрудую фигуру и бесчувственное круглое лицо тупой работящей крестьянки. Место ей – у корыта, обстирывать шестерых детей, цепляющихся за юбку, и мужа-алкоголика, который пропивает всё, что не успеют спрятать, не реже раза в день колотит жену, а на похмелье орёт, что стал таким из-за неё. А она будет безропотно тянуть лямку и мечтать, как вытащит у мужа получку и под побоями не выдаст, где схоронила. Оля и Света были гастролёршами – приехали из соседнего города, потому что никому там не были нужны: ни родителям, ни школе. Всё это Толик рассказал Сергею, когда курили на балконе, ожидая, пока девки приготовят стол к пьянке.

– Мне эту хату на зоне «петушок» подогнал – старший брат Леки и Наташки, такой же красавчик. Мол, займись моей сестрой, а осенью откинусь, ко мне ходить будешь. Родители лет восемь назад бросили их, чухнули в разные стороны, ни слуху ни духу, вот детки и пошли по рукам: старший брат – педик, сестра – проститутка, по младшему тоже зона плачет, а там его быстро запетушат, смазливый больно.

За столом сидели вчетвером: Наташа на коленях у Толика, Сергей и Оля. Валерки ели на полу, а Света подходила к столу, медленно, как холодную воду, выпивала самогонку, отламывала половину цыплёнка-табака, брала помидор, кусок хлеба и с ногами залезала на кровать, где жевала с таким хрустом, будто одни кости грызла. Откуда взялись цыплята и парниковые помидоры – Сергей не осведомлялся. Кормят, фамилию не спрашивая, – ну и не задавай глупые вопросы. Скорее всего, «одолжили» в «Белом аисте», потому что вся посуда была со штампом этого кафе.

Толик рассказал о драке в пивнушке. С его слов получалось, что повырубал всех сопляков Сергей, а он только на подхвате был. Ольга придвинулась поближе к Сергею и то ли действительно заинтересовалась, то ли по привычке обрабатывала. Какая разница?! Девка хорошая, а то, что проститутка, – что ж, не свататься пришёл.

– Слышь, Серёга, ты где работаешь? – поинтересовался Толик. – Или бичуешь?

– Наверное, бичую. Студентом был, теперь выгонят.

– Студент?! Ты смотри, а похож на своего парня! – иронично заметил Толик и посмотрел как-то по-другому, не презрительно, однако без былой радушности.

Надо было оправдываться, стать достойным компании, в которой пил.

– В институт попал случайно, без экзаменов после Афгана приняли.

– Ты в Афгане был?! – восхитился Толик.

Все смотрели на Сергея, как на оживший памятник, Валерки даже встали с пола. Вернувшись со службы, первое время благодарил Афганистан за такие минуты – за возможность быть в центре внимания, наслаждаться изумленными взглядами, темечком ощущать ореол славы, вспыхивающий над головой. Постепенно темечко огрубело, а чрезмерное внимание стало раздражать, особенно, когда с советской извращенностью требовали подвига и в мирной жизни: если ты чем-то лучше остальных, значит, должен задаром горбатиться на них.

– В каких войсках?

– В пограничных, – ответил Сергей и уточнил: – ДШМГ – десантно-штурмовая маневренная группа.

– Десантник?! – Толян поджал губы и понимающе покивал головой. – Слышал, вы там творили дела... Людишек убивал?

– Приходилось.

– И много?

– А сколько это – много?

– Эт-точно: пять лет гулял – мало, пять лет сидел – до фига, – согласился Толик. – Ну, десяток замочил?

– В день?