Время невиноватых

Когда шла подготовка к съемкам, продюсер Юсуп Бахшиев позвонил мне и сказал о планах пригласить Куценко. Я спросил, где он играл? Тут же вышел и купил его первый фильм «Мама, не горюй». Гоша играл там бандита, но мне он понравился, я тут же перезвонил Юсупу и об этом сказал. Хотя по условиям договора мое мнение решающим не являлось.

А что касается получившегося образа? Он не соответствует книжному. Там Лис — опер до мозга костей, даже попав за решетку борется, строит оперативные комбинации, благодаря которым выходит на волю реабилитированным. В фильме Лис — полумент, полузек. Он отбыл три года, приобрел арестантские привычки, пьет чифир, который, кстати, неправильно заваривает. Ну, да это субъективизм автора. А вообще Куценко сыграл очень хорошо.

5. Телесериал «Оперативный псевдоним» снимался в Ростове, «Антикиллер» — где угодно, только не на Дону. Хотелось бы узнать, почему?

— Это определяют создатели фильма, ориентируясь на наличие кинематографической базы, которая удешевляет съемки. Потому снимали в Питере возле «Ленфильма», в Москве возле «Мосфильма». В Ростове киностудий нет. К тому же ставилась задача уйти от образа провинциального южного города, который якобы неинтересен столичному и зарубежному зрителю. Не думаю, что это так, но выбирает тот, кто финансирует съемки.

6. В «Оперативном псевдониме» звучит песня на ваши стихи. Что это — эксперимент? Заявка на будущее? Или, быть может, дань прошлому, традициям песенного творчества В. С.

Высоцкого, мимо которого, пожалуй, не прошел ни один человек вашего поколения, а уж тем более вашей профессии?

Это ошибка — там нет моей песни. Я действительно написал стихи для этого фильма, но Иван Кононов попросил дать ему возможность сделать песню. Он показал мне несколько вариантов, один не понравился, так он написал второй. Что ж, песни — это его хлеб. Поэтому я не стал настаивать на своем варианте. Тем более, что временной формат фильма не приспособлен для песен, она с трудом вставлена в сцену погони, хотя ей не соответствует. А у меня есть ряд стихов, которые я сочинял для своего сына, который тогда учился играть на гитаре. Он их и пел, их пели герои моих книг.

Может быть, и на экране когда-то споют.

Тайные советы полковника Корецкого

— Данил Аркадьевич, для начала, позвольте уточнить, вы себя позиционируете как писатель или как мент? И, кстати, вам само слово «мент» режет слух или вы его нормально воспринимаете?

— Отношение к этому слову с годами менялось. Когда-то оно считалось презрительным, но теперь это понятие сильно трансформировалось. Сегодня под «ментом», как правило, подразумевается настоящий, если угодно, крутой сотрудник милиции. Нечто подобное в свое время произошло и со словом «коп». В любом случае важны смысл, интонация и то, в каком контексте это слово употребляется. Согласитесь, «мент поганый» — это одно, а «настоящий мент» — совсем другое.

Что же до меня, то в первую очередь я действующий полковник милиции. Конечно, если считать основным то дело, которое приносит основной заработок, то это, естественно, книги. Хотя такой подход не совсем корректен.

— А вышестоящее руководство это дело одобряет? Не ревнует к литературе? Не завидует гонорарам?

— Так уж получилось, что печататься я начал очень давно. Самые первые публикации появились, когда мне было лет двадцать, не больше. В основном печатался в центральных газетах — «Литературной газете», «Комсомольской правде», в журнале «Человек и закон». При этом писал довольно острые вещи. Но тогда считалось, что если тебя печатают в центральных изданиях, значит, это одобрено и санкционировано с самого верха. Зато когда я опубликовал одну весьма безобидную заметку в местной областной газете, меня тут же вызвали в обком партии. Инструктор провел разъяснительную беседу, по итогам которой приклеил мне ярлык — «незрелый человек». После этого он всячески пытался мне мешать.

— И долго?

— Довольно долго, но преуспеть в этом не смог. Потом его изгнали из обкома, и он стал моим милым доброжелателем. А потом, когда я получил три литературные Премии МВД и, что называется, «оброс титулами», говорить, что я пишу всякую чушь и ерунду, уже. вроде, как и неудобно.