Я рассказал ему, что пишу книгу, пригласил к себе, показал готовые эпизоды. Потом его отношение ко мне сгладилось, и мы даже подружились, но в первую встречу он не сказал мне ничего. Гораздо позднее он кое-что все-таки рассказал, но ничего особо нового я от него так и не услышал…
Последний человек, который курировал эту группу, мне как-то сказал: «Я папку опечатал, в сейф положил, и — все. Если когда-нибудь она еще понадобится, ее всегда СМОГУТ достать».
— Этот вопрос, по-моему, не требует комментариев. Население России однозначно за смертную казнь. Сейчас в России ежегодно совершается убийств более чем в три раза больше, чем раньше во всем Советском Союзе. Причем появились преступления, невиданные в те времена. — взрывы домов, отрезания голов солдатам под видеозапись.
В конце 80-х годов, когда я работал следователем, было так: если человек совершил одно убийство, он возможный кандидат на высшую меру, если он убил двух или трех человек, то 90 % за то, что его расстреляют. А сейчас арестовывают банду — двенадцать трупов, пятнадцать трупов, восемнадцать трупов. И дают кому 20 лет. кому 25, кому пожизненно.
А где воздаяние? Иногда говорят, что воздаяние не нужно, что если он всю оставшуюся жизнь будет сидеть в тюрьме, это даже хуже. Нет — принудительное обрывание жизни пугает людей больше всего!
— Если их расстреливать, то других это будет дисциплинировать. Драконов нужно уничтожать! Раньше так и было. У меня есть знакомый, который когда-то был замом прокурора города, в 82-м году за взятку он был приговорен к высшей мере наказания, посидел год в камере смертников, потом, правда, ему заменили высшую меру наказания на 15 лет.
А сейчас за то, что он сделал, объявляют строгий выговор. Или просто выговор!
— Необходимы жесткие адекватные меры, хорошо известные и апробированные в мире, наличие государственной воли и решительные действия. Рецепты известны, ничего нового придумывать не надо.
Все мысли на эту тему — в моих книгах, в моих интервью.
— Это — как маятник, который качается из стороны в сторону. Сейчас эта палка перегнута в одну сторону — значит, надо перегибать ее в другую сторону и смотреть, что получится. Или придется смириться с таким положением, с тем. что мы живем в криминальном государстве. Вся наша история — маятник, влево-вправо, влево-вправо.
А сейчас он застыл в одном положении.
Любовь и криминал
Герои моих книг влюбляются крепко и трагично. В «Смягчающих обстоятельствах» благополучный и вполне законопослушный инженер Элефантов забирается ночью в кабину подъемного крана и стреляет через окно в свою возлюбленную Нежинскую, пригласившую «в гости» очередного знакомого. Мучается ночами бывший фронтовой разведчик Сизов, вспоминая соученицу по разведшколе, выбравшую странный псевдоним Гюрза и перешедшую впоследствии на сторону врага. Не может наладить отношения с Ритой оперуполномоченный Крылов, расследующий покушение на Нежинскую.
Судьбы героев переплетаются, и болезненная любовь каждого из них помогает глубже разобраться в мотивах поступков других участников дела, которыми движет то же чувство…
Отчаянный «антикиллер» Коренев по прозвищу Лис влюбляется в несовершеннолетнюю студентку по прозвищу Ребенок и даже… женится на ней! «Терминатор» — спецназовец Волк из «Татуированной кожи» и вовсе заводит роман с женой командира, что едва не стоит ему жизни…
Любовь настолько острое чувство, что классические правила написания детективов даже запрещают вводить его в произведение, дабы не отвлекать читателя от основного сюжета. Но любовь и секс как одно из ее проявлений составляют огромную часть жизни людей, в них наиболее наглядно проявляются скрытые черты характера. Поэтому искусственное ограничение неизбежно обедняет персонажей. Этим вызвана бесполость Шерлока Холмса, странности Ниро Вульфа, неустроенность миссис Марпл.
Сейчас традиционные запреты не соблюдаются: в современных сюжетах любовь сопутствует с риском и подвигами — выстрелами, погонями, рукопашными схватками. Другое дело, как это показывать…