Время невиноватых

— Предельно проста: не надо пытаться «улучшать» Корецкого. Надо его просто ставить. По такому пути будем идти в дальнейшем: есть ряд предложений на экранизации, и я постараюсь, чтобы мои книги не искажались. Читатели воспринимают это очень болезненно и упрекают меня за «отступничество». А читателей у меня 60 миллионов, с ними надо считаться.

— Криминальная история Ростова-папы богата на сюжеты. Но не страшно ли жить в таком городе? Вообще, насколько страх определяет сегодня психологию людей в регионах, географически приближенных к главному очагу терроризма в России?

— Сегодня Ростов-папа по сравнению с Москвой-мамой — это прогулочная площадка детского садика. Да и Санкт-Петербург, Екатеринбург, Самара давно опередили его в криминальном лидерстве. А страх сегодня действительно определяет психологию людей, причем независимо от места жительства. Один крутой омоновец как-то сказал: «Люди плюют на законы, не уважают авторитет, даже деньги не хотят отрабатывать. Единственное, что они признают. — грубую физическую силу!» А он знал, что говорит. К сожалению, это правда.

— Ваше отношение к литературному рабству, которое нередко ассоциируют с именами признанных мастеров, работающих именно в детективном жанре.

— Когда спрашивают про моих рабов, я отвечаю, что они очень ленивые: 14 книг за двадцать пять лет! А что до других… Сейчас границы допустимого расширились необозримо: получается, приносит прибыль, «пипла хавает» — давайте, валяйте!

— Ремарк утверждал, что писательский талант составляет на семьдесят процентов задница, подразумевая усидчивость и упорство. Каковы слагаемые вашего успеха?

— Честно говоря, задница как источник таланта мне несимпатична. И Ремарк, конечно, брал не этой частью тела. Главное: знания, интеллект, умение создать увлекательный, запутанный и вместе с тем реалистичный сюжет. И. конечно, нужны силы. Раньше я писал до трех ночи, а утром шел на работу. Сейчас уже так залихватски не получается.

— Сколько времени требует написание полноценного «кирпича»? И вообще, есть ли смысл сегодня гнаться за большим объемом, коль оплата писательского труда зависит от других критериев?

— Раньше на книгу уходило около года, иногда больше. «Расписного» писал три. У меня же параллельно идет основная работа: лекции, научные исследования, подготовка статей, монографий, правка дипломов, диссертаций. А что до объема, то он предусмотрен издательским договором. Какие есть еще «другие критерии», я не знаю.

— Детективы читают все или почти все. Некоторые только стыдятся признаваться в том, что охвачены общей «эпидемией». Так все же, это литература или чтиво для коротания досуга?

— Вино — это «волшебство в хрустальном мраке бокала» или пойло для скотов? Ответ прост: смотря какое вино. Не знаю ни одного случая, когда сотерн довел бы человека до скотского состояния. Так что есть детективная литература и есть чтиво, спекулирующее на интересе к детективу.

— Вас как-то затронуло падение тиражей?

— А оно было? [57]

— Могут ли криминальные круги загодя направлять в органы своих людей?

— Легко. В начале 90-х появились платные вузы и факультеты, в том числе и юридические. А ведь раньше туда существовал особый порядок приема, да и потом не каждого брали в прокуратуру или суд. В «Антикиллере» я описал, как на сходке пахан рекомендует ворам продвигать детей и племянников в юристы — пусть растут свои следователи, прокуроры, судьи. И сейчас такая тенденция есть. Но можно действовать и проще, не напрягая деток: нужен судья или прокурор, так иди покупай. Сейчас ведь рынок. И термин «цена вопроса» стал общераспространенным.

— Есть поговорка: кто экономит на своей армии, тот кормит чужую. Не подталкивает ли нашу доблестную милицию проводимая властями экономическая политика в объятия к криминалитету?

— В этом вопросе содержится и ответ.