Время не властно

— У меня все в полном порядке, — снова поступилась правдой Дороти. — Расскажите немного о своей семье. Значит, у вас есть сестра Пенни и брат Саймон…

— Да, — ответил Алан. — Саймон на три года младше, он врач. Год назад он получил должность главного врача в нашей городской больнице и вернулся в Спрингфилд насовсем.

— Он живет в городе? — спросила Дороти.

— Да, они с женой построили дом неподалеку от больницы. Маргарет — медсестра, но сейчас она не работает, сидит с его дочерью от первого брака, Самантой… Между прочим, у Саманты через неделю или две появится братишка или сестренка, — добавил он довольным тоном, судя по всему мысль о еще одном племяннике или племяннице доставляла ему удовольствие.

— Как мило, — пробормотала Дороти. — А что ваша сестра? — спросила она, пользуясь случаем побольше узнать о его семействе.

— Пенни у нас младшая, она по профессии фотограф и постоянно живет в Париже… по крайней мере, когда не колесит по Европе со своим фотоаппаратом, — пояснил Алан. Было очевидно, что он привязан и к брату, и к сестре — о них обоих он говорил с теплом и любовью.

— Вы в детстве были близки? — продолжала расспрашивать Дороти.

— С Саймоном мы действительно всегда были близкими друзьями, — подтвердил Алан. — Пенни появилась на сцене намного позже. Мне было тогда уже тринадцать, Саймону — десять, и мама называла Пенни в шутку «плод долгих размышлений». Когда сестренка родилась, мы с Саймоном не особенно интересовались малышами.

Дороти скорее почувствовала, чем услышала, тихий смех, сопровождавший эти слова. Его воспоминания о детстве были несомненно счастливыми. Зависть и болезненная тоска тяжелым грузом легли ей на сердце.

— Отец настаивал, чтобы мы с Саймоном учились кормить и пеленать ее, — продолжал тем временем Алан. — Разумеется, ни он, ни я не были от этого в восторге, но отец считал, что поскольку мы — одна семья, то должны делить на всех любую ответственность, включая заботы о новорожденной.

Он помолчал, а Дороти с улыбкой попыталась вызвать в воображении образ Алана-подростка, меняющего пеленки крошечной сестре.

— А что думала по этому поводу ваша мама? — спросила Дороти, заинтересованная рассказом.

— Она целиком соглашалась с отцом, — хмыкнул Алан и добавил: — Слава Богу, что от нас не требовалось вставать к ней ночью.

Они какое-то время молчали.

— Когда я вспоминаю об этом сейчас, — снова заговорил Алан, — я понимаю, что мы тогда на собственном опыте прочувствовали, какой нелегкий труд — забота о ребенке. И я научился лучше понимать и ценить своих родителей. Думаю, это в немалой степени сплотило нашу семью. Хотя можно только удивляться, как это Пенни уцелела, побывав в руках таких неуклюжих нянек, как мы с Саймоном. Впрочем, она была выносливой малюткой, — продолжал он любовно. — Едва только встала на ножки, как стала повсюду бегать за мной и Саймоном, словно щенок.

Он замолчал, и Дороти решила, что Соня и Норман проделали колоссальный труд, воспитывая своих детей. Детство Алана было наполнено любовью, воспоминания о нем доставляли ему радость, и не впервые Дороти испытала тоску по семье, которой была лишена, по счастливому детству, которого не знала.

— А вы, Дороти? У вас большая семья? Есть братья, сестры? — спросил Алан.

Дороти на секунду замешкалась.

— Нет, — коротко ответила она, с облегчением увидев через его плечо, что они приближаются к конюшням.

— Ах, так вы единственный ребенок? Не могу представить, каково это, — произнес он задумчиво. — А родители? Чем занимается ваш отец?

Дороти проглотила сдавивший горло комок.

— Я не знаю своего отца, он расстался с мамой еще до моего рождения, — ответила она, старательно сохраняя ровный тон.

Но Алан уловил в ее голосе отзвук горечи и еще какой-то эмоции, которой не смог дать определения.

— Очень жаль. — Он вздохнул. — Наверное, вам с матерью пришлось нелегко, — предположил он, направляя Лютика в огороженный загон перед конюшней и натягивая поводья.

— Да, так и было, — ответила Дороти и, выпустив его пояс, приготовилась спрыгнуть на землю.

Он предложил ей руку, но Дороти отказалась от помощи и самостоятельно соскользнула с широкой спины Лютика. Том, уже знакомый ей конюх, подошел к ним торопливым шагом. Алан, скрипнув седлом, последовал примеру Дороти.

— Роза Ветров вернулась? — спросил он, передавая конюху поводья.

— Да, сэр, кобыла прискакала минут десять назад, — объявил Том.

— Надеюсь, с ней все в порядке?

— Я ничего необычного не заметил, — насторожился Том.

— Ее напугала змея, — объяснил Алан. — К счастью для нас Лютику не удалось сбежать.

— Э… простите, сэр. — Том нервно улыбнулся шефу. — Клод спрашивает, не могли бы вы взглянуть на Принцессу. Ему кажется, у нее что-то неладно с передней правой ногой.

Лицо Алана омрачилось.

— Скажи Клоду, я сейчас иду.

Том, кивнув, повел Лютика в стойло.

— С этим я сам должен разобраться, — сказал Алан Дороти. — Вы найдете отсюда дорогу до дома?

— Запросто, — ответила девушка.

— Я долго не задержусь, — сказал Алан, — приду и сразу же разыщу для вас эти кассеты.

— Вот и хорошо, — ответила Дороти. — Увидимся.