Время линкоров

— Вы правы, война возможна, только мы не одни будем — если в Лондоне решат, что следует напасть на Россию, то Германия немедленно начнет войну с ними, и растопчет Францию, союзника по этой их Антанте. Кайзер Вильгельм о том уже тайно уведомил Сити. Мы начали мобилизацию войск Казанского военного округа — три армейских корпуса будут отправлены в Маньчжурию, и этого вполне достаточно. Но призванных запасных отправят также в Туркестан — два тамошних корпуса развертываются по полным штатам. Мы готовимся занять Персию, как вы знаете…

Рожественский только кивнул — он не только знал, но и принимал самое деятельное участие в приготовлениях, в том числе и к неизбежной войне с Англией, если таковая все же начнется.

— Мы решили дать защиту от китайских мятежников народам ими покоренных, в восточном Туркестане, в монгольских провинциях и в Маньчжурии, где я признаю царский титул за малолетним свергнутым императором. Нам не нравится эта революция — она может иметь далеко идущие последствия для державы нашей. Войск у наместника хватит — четыре сибирских и три армейских корпуса, четыре Заамурских и шесть маньчжурских дивизий, и столько же корейских. И все казачьи войска азиатской части — больше, чем семисоттысячная армия. Неприятель, высадившийся у Владивостока, сам нам дал эту возможность подготовиться заранее к большой войне.

Рожественский молча слушал царя — приготовления имели обширный характер и не знать о них в Англии никак не могли. Конечно, Ройял Нэви захватит господство на морях, но не сразу, и с большим трудом — прошли те времена, когда корабли с Юнион Джеком на мачтах беспрепятственно бороздили океаны. И надежды на Францию в такой ситуации беспочвенны — в Париже прекрасно понимают, что остановить огромную, в три-четыре миллиона германскую армию они не смогут — галлов просто раздавят.

— Так что Королевский флот сразу войну не начнет — такое коварное нападение для Лондона обернется непозволительным ущербом. Но линкоры в Мраморном море вечная для нас угроза, и теперь абсолютно нестерпимая. И вы Зиновий Петрович не должны их пропустить в Дарданеллы — я даю вам «карт-бланш» на все действия, можете минировать воды пролива и вывести в Эгейское море все наши субмарины и крейсера. И да, учтите — Константинополь будет нашим, я не намерен отдавать его грекам, не иначе как эллины сами признают меня ихединственным императором.

— Они это сделают, государь, — Зиновий Петрович все прекрасно понял, и теперь отчетливо понимал какой чудовищный груз ответственности лег на его плечи. Утвердить обратно крест на Святой Софии — да его имя войдет в историю, к этому шла еще Екатерина Великая, отчеканив заранее медаль со столь памятным для православных изображением.

— Вы воевали в той войне с турками, но английский флот заставил моего деда подписать договор в Сан-Стефано. Мне нужна победа, адмирал, победа — н не бойтесь неприятеля, сражайтесь с ним, если придется. У Англии свои интересы, у России свои — и если компромисс невозможен, то пусть все решит война. Я ее не хочу, но если вынудят, буду воевать!

— Государь, они не пройдут через Дарданеллы, костьми лягу, — Рожественский снова поклонился, произнесенные слова не были для него пустым звуком, он произнес их как клятву. И прекрасно понимал, что овладеть узостями надо в первую очередь — через выставленные минные заграждения Королевский Флот просто не пройдет, сухопутной силы у Англии мало, а турецкую армию принимать в расчет не нужно — ее просто раздавят. Ведь частичная мобилизация Кавказского и Одесского военных округов проведена. А потому держать дивизии на «привязи» нельзя, иначе порыв схлынет — ведь все солдаты и офицеры прекрасно понимают к кому они пойдут на помощь, ведь война с османами уже непрерывно шла больше двух веков.

— А это вам в дорогу, Зиновий Петрович — окуните ее в воды Золотого Рога, она этого достойна. И вам токмо доверяю это сделать!

Николай Александрович протянул ему серебряный кругляш давно отчеканенной медали, и Рожественский истово перекрестился. Эту медаль он видел впервые в жизни, но знал ее историю. Екатерина Великая кропотливо готовилась к этому событию, и теперь царь ясно дал понять, какой корабль ему следует избрать своим флагманом…

Медаль «Поборнику православия», тайно отчеканенная по приказу императрицы Екатерины Великой князем Григорием Александровичем Потемкиным-Таврическим. Достаточно символическая картина с вполне понятной христианской аллегорией…

Глава 24