Время испытаний

Из Врат вылетела очередная тварь, похожая на зубастую рыбину с крыльями и раскрыла пасть в предвкушении. Видимо, стоявший к ней спиной эльф показался ей лёгкой добычей, но шелест крыльев привлёк внимание Лисандра. Он обернулся и просто посмотрел — ничего больше. В тот же миг четыре ледяных дротика пронзили рыбину с четырёх сторон. Крылья заледенели на взмахе. Тварь застыла в полёте и непременно упала бы, если бы не подпорки изо льда. Лисандр залюбовался творением своих рук — с таким видом скульпторы любуются только что законченными статуями — а потом повернулся к Брендалин и опять заворковал, улыбаясь ещё шире.

На этот раз, судя по обрывкам слов, речь зашла о «зимнем короле». Бард припомнил, что это было одно из многочисленных прозвищ Браннана, и похолодел: неужели Лисандр догадался? Брендалин в ответ яростно замотала головой, изо всех сил отрицая дядюшкины домыслы. Тот вздохнул и, будто бы делая огромное одолжение, щёлкнул пальцами. Оковы осыпались в снег мелкой каменной крошкой. Лисандр без особой жалости взирал, как его племянница прижала к груди израненные руки, согревая ладони дыханием. Из её глаз катились слёзы. Он великодушно подал девушке платок, но та, вдруг отвернувшись от родича, что-то резко выкрикнула. Улыбка вмиг пропала с его довольного лица, Лисандр так и застыл с протянутой рукой. После небольшой заминки он заговорил, но девушка его снова перебила, настаивая на своём, — даже топнула ногой, кроша каблуком ломкий лёд.

— Будь по твоему, — Лисандр достал из кармана колета украшенную драгоценными бусинами повязку и надел на глаз. По лицу пробежали голубые искры и застыли на коже заметными синеватыми прожилками. Похоже, это были чары, не дающие повязке сбиться во время охоты или турнира.

И в тот же миг из защитного круга разъярённым коршуном ринулся Браннан. Элмерик едва успел уследить за его движениями: двумя колючими лозами дикой ежевики он оплёл противника с головы до ног. Брендалин едва успела отпрянуть назад, чтобы её не задело. Тяжело дыша, она поспешила забежать за спину короля-воина, а тот уже доставал из ножен меч.

Элмерик вдруг понял, что Каллахан уже какое-то время тихонько поёт на эльфийском. Его голос так искусно вплетался в свист ветра, треск сучьев, далёкие крики птиц и шорох сухой травы, что не сразу расслышишь. Бард восхитился: он сам пока не умел петь, оставаясь незамеченным. Лисандр звонко рассмеялся, обозвал Брендалин по-эльфийски, отчего у Элмерика вмиг покраснели уши (это слово он, увы, узнал прежде всех прочих эльфийских слов), и легко пошевелил пальцами связанных рук — ежевика начала стремительно желтеть.

Браннан призвал ещё несколько колючих лоз и заставил их нести свой меч к противнику, сам при этом даже не подумав двинуться с места. Лоза, прокрутив меч в воздухе, замахнулась, но лезвие налетело на ледяную преграду. Раздался пронзительный звон, и щит осыпался наземь. Перед Вратами стало ещё больше острых осколков. А хитрый Лисандр уже почти освободился от пут, но в этот миг напротив него, натягивая верный лук, встал Мартин, а позади возник полупрозрачный силуэт Шона. Заклинание они договорили неслышно — одними губами, — но было ясно, что оба произнесли одинаковые слова.

Лисандр, изменившись в лице, сорвал с шеи какую-то подвеску и, от души размахнувшись, кинул её прямо во Врата. Те поглотили добычу, явив наружу большой пузырь, который лопнул с оглушительным треском: словно трясина выпустила болотный газ. Элмерик ожидал, что начнётся нашествие тварей или придут фоморы, чтобы защитить Лисандра, но всколыхнувшееся во Вратах марево просто успокоилось, и больше ничего не произошло.

Что-то сверкнуло. Послышался щелчок тетивы: Мартин выстрелил. Это была не простая стрела — своим заклинанием Мартин и Шон превратили её в слепящую молнию. С треском расчертив воздух, она вдребезги разнесла хрустальный мост, на котором стоял Лисандр, и в довершение припечатала к земле самого чародея. Тот замер и на несколько мгновений, казалось, перестал дышать. Элмерик даже успел подумать, что их враг мёртв, пока не увидел едва заметный пар из приоткрытого рта.

Хищная ежевика вновь зазеленела и пустила новые ростки, когда Каллахан, допев, нежно прикоснулся к побегам, возвращая им жизнь. Король-воин, кивком поблагодарив брата, покрепче затянул узлы на колючих побегах и лишь потом заставил другую лозу принести меч и вложить его в ножны.

К пленнику подошёл мастер Флориан. Неодобрительно покачав головой, он начертил несколько фэд. Такого сочетания Элмерик не знал и ахнул, когда толстые стебли ежевики посерели и обратились в сталь.

— Это ненадолго, — сегодня Флориан говорил сам без помощи ворона.

— Я думал, ты немой, а ты разговариваешь, — удивился Браннан.

— По особым праздникам. Сегодня как раз один из них.

Лисандр открыл пронзительно синий глаз и жадно вдохнул. А увидев прямо над собой Мартина вытаращился так, словно увидел призрака.

— Как ты выжил? Я же тебя убил. Моё проклятие нельзя одолеть…

— Стареешь, — не без злорадства ответил Мартин, любуясь стальными шипами ежевики. — Проклятия уже не те…