Время испытаний

Каллахан молча отпил глоток, прикрыв глаза, словно погружаясь в глубину собственных воспоминаний. Элмерику показалось, что одними губами наставник всё таки шепнул чьё-то имя, но, возможно, это была игра теней и света в тёмной зале. Утерев каплю вина в углу рта, Каллахан передал чашу Шону, сидевшему справа от себя. Тот пригубил вино, слегка приподняв ткань маски. Элмерик заметил, что многие из Соколов в этот момент отвернулись, чтобы не смущать рыцаря Сентября.

— Алисандра, — произнёс он, чуть подумав. — Мне не хватает многих, но её — больше всех. Мы о многом говорили, гуляя вместе по дорогам снов. Иногда она до сих пор мне снится.

Следующим чашу принял мастер Дэррек — его место было слева от Каллахана.

— Энэлис, — голос одного из старейших соратников вдруг прозвучал совсем по-мальчишески. — Она была бесстрашной, как орлица. Всегда бросалась в самую гущу сражений. Порой казалось, её просто не научили, что страх бывает. Поэтому она не боялась летать. И говорить правду в лицо — даже самую неприятную. Прямота — верная спутница смелости.

Он отпил глоток и с поклоном передал чашу Мартину. Тот провёл пальцем по краю с чеканным орнаментом.

— Сложное сказать. Мне много кого не хватает. Но пусть будет Лораэнни.

— Вы же друг друга на дух не переносили! — удивился мастер Патрик. — Как только глотки друг другу не перегрызли, не знаю.

— Именно поэтому, — кивнул Мартин. — Помните, я дольше всех не мог простить её за побег, когда она оставила Соколов и удрала с этим проходимцем из Трёх Долин, или откуда он там?… Ей же мало было прощения остальных. У неё был удивительный талант выводить меня из себя. Может, конечно, это особенность всех полуэльфов…

Шон ответил на это самодовольным смешком и отсалютовал другу кубком. Келликейт лишь вздохнула и виновато улыбнулась. Судя по выражению лица, сильного раскаяния она не испытывала. Мартин подмигнул ей, отпил положенный глоток из чаши и продолжил:

— Лораэнни хотела, чтобы я забыл о её предательстве и стал относиться к ней по-прежнему. Жаль, я так и не успел сказать ей, что простил. Это научило меня ничего не откладывать на потом.

Он перегнулся через стол, передавая чашу Патрику.

— Мне не хватает Киллиана, — не задумываясь, сказал тот. — Он был моим наставником с самого нашего появления в отряде, и я не мог бы желать лучшего. Киллиан стал мне не просто учителем, но и другом, которому можно довериться, который всегда выслушает и даст добрый совет. Он был уже стар, но рука его оставалась твёрдой, а глаз — верным. Он погиб с честью, спасая всех нас. Я сожалею, что его больше нет рядом. Но вместе с этим возношу хвалу богам, что сейчас, отпивая глоток из поминальной чаши, я называю Киллиана, а не своего брата.

Мартин встал, обошёл стол и без лишних слов обнял Патрика. Элмерик заметил, что на глазах старого алхимика выступили слёзы. Было странно видеть их рядом — похожих, как отец и сын, — и осознавать, что именно Мартин ведёт себя как старший. Патрик первым разомкнул объятия и от души отхлебнул из чаши, а после, промокнув подбородок салфеткой, подвинул чашу к Эллифлор.

— Я не смогу выпить вина, — с горечью в голосе сказала леди призрак, накручивая на палец светлый локон у виска. — Но скажу, что была бы рада, если бы за этим столом сейчас сидел Рэйнард. Мне нравились его шутки, у него были золотые руки — и не только по части амулетов. Мне казалось, он может смастерить всё что угодно. Он так любил жизнь. И меня. Ну, то есть только поначалу меня, а потом свою семью, конечно… У него было большое сердце.

Мастер Флориан сам пригубил вино вместо сестры. Передавать чашу дальше он не спешил. Тёмный взгляд наполнился глубокой тоской, но суровый чародей молчал. И только чернокрылый Бран переминался на своём насесте с ноги на ногу, будто не зная, как ему выразить то, что хочет сказать хозяин.

— Энника, — подсказала леди-призрак. — Я знаю, ты хотел бы рассказать о ней.

Мастер Флориан благодарно кивнул.

— Кр-расивая. Р-решительная. Безр-рассудная. Скр-рытная. Несвоевр-ременный р-роман. Р-разбитое сер-рдце и р-разочар-рование. Пар-ра дур-раков…

— Зря ты молчал об этом тогда, — Эллифлор надула губы. — Зачем было держать всё в себе, Флориан? Я могла бы помочь…

Её брат криво усмехнувшись, отпил из чаши.

— Тепер-рь всё р-равно. А р-раньше пр-росили не тр-репать.

Эллифлор потянулась к нему, желая утешить.

— Не пер-реживай. Пр-ройдёт, — Бран тоже перелетел с насеста на плечо хозяина.

Соколята по очереди отпили из чаши — без слов, без имён. Им некого было называть. Элмерик всей душой надеялся, что так и останется. Каждый, с кем ему довелось повстречаться на мельнице, стал ему дорог. Прошло всего-то чуть больше трёх месяцев, а казалось, будто пролетели годы. Отпивая из чаши, бард мысленно взмолился всем богам, какие только были на этом свете: не лишиться в этом году больше никого — ни мёртвым, ни живым. Хватит с него обретений и потерь.

Последним из чаши отпил Риэган.