Время и деньги

Девушка бросилась в дом и еще на пороге услышала грохот бьющейся посуды в его комнате. Влетев туда, она застала полуэльфа сидящим на полу у стола. Рядом в луже воды валялись черепки глиняной кружки. Нира кинулась к князю, подхватила его и помогла добраться до кровати. Гилэстэл мешком свалился на постель.

«Почему раньше не позвал?» — рассердилась Нира.

«В ящике… флакон синий…» — Гилэстэл шевельнул пальцами. — «Налей в ложку… и воды…дай».

Нира торопливо накапала в ложку снадобье, поднесла к губам князя, приподняв ему голову, и напоила водой из кувшина. Зубы Гилэстэла выбивали дробь по глиняному краю посудины, пока он судорожно глотал воду.

«Кто-то приходил? Я слышал голоса».

Рассказывать ему, изнуренному и уставшему, о коротком и неважном визите джезъянских переписчиков…

«Торговец тканями заходил» — чуть запнувшись, соврала она.

Но Гилэстэл уже не слышал, впав в забытьё.

«Гиену мне в тетки, когда же это закончится?!» — подтыкая одеяло под бока дрожащему князю, покачала головой Нира. — «Стоит ли так себя мучить? Что за спешка?».

Астид, бледный до синевы, встретил её встревоженным взглядом. Серые ввалившиеся глаза, обведенные темными кругами, и давно не мытые волосы делали его похожим на мокрую встрепанную сову.

— Что за грохот? Что с Его светлостью?

— Спит, — коротко бросила Нира, подавая Астиду кружку с водой. — И ты спи. Только не помрите мне тут!

— Жалко нас, нянюшка? — Астид глянул на неё с насмешливым прищуром из-за ободка кружки.

— Очень, — ответила Нира, и Астид мог бы поклясться, что она не шутит. — Расплачиваться со мной кто будет?

— Кое-что в этом мире не меняется, — усмехнулся Астид.

Нира забрала у него кружку, поверила повязки и укрыла одеялом. Уже у самой двери, остановившись, обернулась.

— Астид!

— М-м?

— Он всегда…такой?

— Какой?

— Ну… жалостливый. Добрый, щедрый по отношению к людям.

Астид несколько секунд смотрел на Ниру странным взглядом.

— Это от людей зависит. Мы все щедры по отношению к тем, кто нам нужен.

Утомившись от хлопот, Нира прилегла в тени дерева на расстеленном ковре. Шорох сохнущего на ветру белья сплетался с шелестом листьев, навевая ленивую дрему. Где-то в гуще листвы изредка попискивали невидимые пичуги. Полдень давно уже миновал. Скоро нужно будет растапливать печь, приниматься за приготовление еды. Нира потянулась и блаженно улыбнулась. Медленно приоткрыла глаза, щурясь на солнечных зайчиков, шмыгающих вверху по трепещущей листве.

В шорох листвы и ткани вплелся новый звук — то ли тихий скрежет, то ли шуршание. Тонко и многоголосо звякнул металл. Птахи в зеленой кроне взволнованно заверещали, вспорхнули и унеслись прочь. Нира повернулаголову на звук и обомлела.

Со стен во двор стремительными прыжками сигали Безгласные. Тонко позвякивали кольчужные забрала на шлемах, и поскрипывали камушки под сапогами приземляющихся воинов. Словно вынюхивающие добычу крысы, они рассыпались по двору, помчались к Нире, к дому. Кто-то из вторгшихся откинул засов, и в распахнутые ворота ввалилось еще не меньше десятка вооруженных стражей храма.

— Князь! Кня-азь! — что есть мочи завизжала Нира, вскочила и прижалась спиной к дереву.

Её отчаянный, наполненный ужасом крик, выдернул Гилэстэла из забытья. Ворвавшиеся в комнату трое Безгласных не застали полуэльфа врасплох, и, получив порцию сонного заклинания, попадали на пол. Гилэстэл перескочил через их тела, вывалился в соседнюю комнату и столкнулся еще с двумя стражами. От летящих в его сторону боласов полуэльф уклонился, а метнувших их воинов успокоил тем же заклятьем.

Подвергшийся вторжению Астид поступил жестче. Гилэстэл, заскочив в его комнату, поскользнулся на красной жиже, сочащейся из неподвижного уже тела Безгласного. В горле второго, которого полукровка, яростно оскалившись, отпихнул от кровати, торчал нож.

— Не высовывайся! — Гилэстэл ткнул пальцем в Астида и ринулся во двор.

На секунду Гилэстэла поразило количество находящихся во дворе Безгласных. Но удивляться было некогда. Укрывшись от них за косяком, Гилэстэл вскинул руку и выкрикнул прежние слова. Пятеро воинов в бесчувствии повалились на землю, остальные отступили от крыльца, сверля настороженными взглядами выглядывающего в дверной проем полуэльфа. Повисла короткая пауза, и Гилэстэл вдруг осознал, что ни один из интервентов не вынул холодное оружие из ножен. В руках некоторых были только веревки и боласы.

«Живьем взять хотят» — понял князь, обведя взглядом стоящих перед домом Безгласных, и усмехнулся. Перевел взгляд туда, где под деревом на скомканном, взбитом ногами ковре несколько воинов окружили Ниру. А она, дрожа и закусив губы, умоляюще смотрела в дверной проем. На него.

Гилэстэл набрал в грудь воздуха, и, быстро шагнув из укрытия, вскинул руки в намерении погрузить разом всю молчаливую храмовую братию в глубокий долговременный сон. Но не смог произнести ни слова. Горло отказывалось ему повиноваться. Он открыл рот, давясь и хрипя, но не смог выдавить ни одного звука. Непонимание и страх отозвались холодом в кончиках пальцев.