Время и боги: рассказы

Я неплохо знаю секретаря моего клуба, а потому не преминул выслушать из его уст любопытную историю, которая прежде была достоянием лишь членов нашего попечительского совета.

— Видите того человека? — спросил он меня однажды, указав на входящего в читальный зал мужчину с усталым взглядом. Тот был высок ростом, атлетически сложен и, пожалуй, чересчур изысканно одет, будто зашел сюда с дипломатического приема, чтобы выкурить отравленную сигарету в компании очаровательной шпионки. Хорошо сшитый фрак, отделанный позументом, подчеркивал широкие плечи; шею облегал завязанный пышным бантом шейный платок. Мужчина производил странное двойственное впечатление: тонкий профиль и импозантность намекали на принадлежность к старинной аристократии, а мускулистость, седина в волосах и усталость, сквозившая во взгляде, говорили скорее о том, что перед нами человек, которому пришлось добывать хлеб в поте лица своего.

Я взглянул на его руки и убедился, что так оно и было: то были натруженные руки работяги — полная противоположность утонченности его черт. И вот он проследовал мимо нас с высоко поднятой головой, будто наше присутствие — мое, одного из старейшин клуба, и мистера Хоскена, секретаря, не имело для него никакого значения. Сказанное мною о его высоко поднятой голове не следует понимать слишком буквально; таково было впечатление, которое он произвел на нас, но, по правде говоря, голова у него была поникшей.

— Да, — сказал я мистеру Хоскену, — вижу. Интересно, кто таков.

— Это любопытная история, — ответил секретарь. — Поистине удивительная. Мы приняли его почетным членом клуба. Была причина, заставившая нас так поступить, и неспроста. Особа с известным именем, странствующая по Европе и достигшая наших пределов, подпадает под Правило XII, и мы фактически обязаны были сделать его почетным членом. Хотя тут были свои трудности.

— Кто же он? — спросил я.

— Видите ли, — ответил мистер Хоскен, — этого никто не должен знать, кроме попечительского совета. Мы называем его мистер Мэпп. Но это не настоящее его имя. Нет. В том-то и трудность.

— Так кто же он на самом деле? — настаивал я.

— Так и быть, вам я скажу, — ответил мистер Хоскен, — только вы уж больше никому не говорите, никто не должен этого знать, кроме членов совета.

И, признаюсь, я долго хранил молчание; по крайней мере до тех пор, пока все члены клуба не узнали об этом, а также и вся прислуга, и сама история уж всем прискучила и наконец забылась; так что теперь она опять внове.

— Да, тут возникли значительные трудности, — продолжил Хоскен. — К примеру, с епископом. Пришлось спрашивать его позволения. И, должен сказать, он проявил полное понимание. Не стал возражать.

— А почему он должен был возражать? — спросил я.

— Ну как же, вопрос вероисповедания, — ответил секретарь.

— Он не христианин? — спросил я.

— Отнюдь, — ответил секретарь.

— В нашей империи столько разных вероисповеданий, — заметил я, — не вижу причин, почему епископ мог бы возражать…

— Дело в другом, — сказал секретарь. — Он не обычный верующий.

— А кто же тогда?

— Он, конечно, сейчас удалился от дел, и уже довольно давно. И вреда от него никому нет.

— Да кто же он? — спросил я.

— Видите ли, он бог Атлас*, — ответил секретарь.

— Бог Атлас! — воскликнул я.

— Тише, — шепнул секретарь, — об этом никто не должен знать, кроме попечительского совета.

— Хорошо, — согласился я. — И вы произвели его в почетные члены клуба?

— Да, — ответил секретарь, — приняли почетным членом. В разговоре с епископом мы особо подчеркнули, что даже в уме не держали, чтобы принять его рядовым членом; и епископ нас понял. Мы называем его мистер Мэпп.

Я снова взглянул на этого человека, если слово тут уместно. Он сидел и читал одну из трагедий древнегреческого автора, которую взял с книжной полки. У нас очень недурная подборка античной литературы, разумеется, все только на языке оригинала. Я смотрел на его точеное надменное лицо, которое странным образом не подверглось воздействию лет, прошедших, по видимости, в тяжких трудах.

— Буду чрезвычайно вам признателен, если вы представите меня ему, — сказал я секретарю.

— Конечно, — ответил он. — Но помните: просто мистер Мэпп.

Мы подошли, и он представил его мне под этим именем.

Почетный член бросил на меня быстрый взгляд поверх книги и изящным жестом протянул руку — никогда мне не доводилось пожимать такую крепкую мозолистую руку. Когда секретарь удалился, я без обиняков выпалил:

— Я только что услышал о вас нечто интересное.

— Не уверен, что это действительно интересно, — отозвался Атлас. — Моя история скорее скучна. Не знаю, что может быть любопытного в исполнении бесконечных обязанностей изо дня в день…

— По-моему, это как раз очень интересно, — вставил я.

— Вы ошибаетесь, — сказал Атлас.

— А что же произошло? — спросил я.

— Произошло? — переспросил он.

— Ну да. Почему вы оставили свой пост?