Время и боги: рассказы

— Я не совсем это имел в виду, — позднее пояснил Епископ, и все же не осталось ни тени сомнения в том, что грядет длительный период, лишенный преступлений.

Затем сэр Джефкоут набрал Скотланд-Ярд и узнал, что у них творилось, когда они об этом узнали. Идея изначально пошла от Церкви, в процессе истолкования Священного Писания, хоть и не от самого Епископа, вот уже неделю она проверялась лучшими умами Скотланд-Ярда, и была признана безошибочно верной. Сэр Джефкоут воспринял эту новость без удивления и даже без сомнения, разве что, беспокоясь о воздействии данной проблемы на свое будущее, позвонил для пущей уверенности в Министерство внутренних дел и услышал оттуда такую единодушную поддержку, что лишился последней надежды.

Он повесил трубку и вернулся в постель в мрачных раздумьях, тем более мрачных, что все это происходило во сне. Он думал о ближайших пяти годах, которые разрушат весь его образ жизни, о том, как он уподобится плотнику, у которого отняли дерево. Тщетные надежды витали в его мозгу, кружась, словно листья в лунном свете, поблескивающие среди дерев, — напрасные надежды, будто кого-нибудь еще могут обвинить, хоть он и не совершил ничего предосудительного, предъявить ему ложные обвинения, и сэр Джефкоут возьмется его защищать, но вскоре все эти надежды канули во тьму.

Защита по ложному обвинению доступна любому безмозглому юнцу, а его, сэра Джефкоута, ораторское искусство, его гибкий ум, его блестящие таланты — они предназначались вовсе не для таких тривиальных случаев, ведь нельзя же рыть землю острейшей бритвой! Бритва! Это слово осветило все его сознание. Существует нечто, что избавит его от пяти лет нищеты, от крушения юношеских надежд, от долгого сползания в пропасть голода или попрошайничества. Ну, скорее всего, голода, подумал он, но кто знает, как оно все сложится?

Теперь уже слишком поздно начинать что-то новое и соперничать с молодыми за место под солнцем на каком-либо новом поприще. Слишком поздно для всего, кроме бритвы. Только бритва могла бы спасти его от жалости друзей и притворной щедрости врагов, которую он в мгновение ока представил себе с предельной ясностью. Безболезненная и быстрая бритва, или пологий склон нищеты, ведущий прямо к голоду. Разве можно сомневаться в выборе? У него в комнате имелась бритва старого образца, он брился ею еще до того, как изобрели безопасные бритвы, в те дни, когда он зарабатывал себе имя — имя, которое можно обрести лишь раз в жизни. Старинное лезвие было еще вполне острым, — достаточно острым, чтобы достигнуть цели.

Он торопливо заточил бритву, а затем приложил ее к горлу и резанул со всей силы. Впервые он совершал такое тяжкое преступление. Но силы оставили его, рука дрогнула. Он, решивший покончить жизнь самоубийством из-за того, что преступность прекратила свое существование, парадоксальным образом в этот момент забыл, что она и в самом деле прекратилась, и что совершенно невозможно, чтобы наилучший адвокат, специализирующийся на защите преступников, не принял во внимание тот факт, что самоубийство — это тоже преступление. Он сильнее надавил на лезвие, но оно не сдвинулось с места, и бритва выпала из его немощной руки на пол.

И не в силах прибегнуть к единственному избранному им средству спасения от голода и потери своего положения, он взглянул на упавшую бритву и зарыдал. Его так и нашли на следующее утро — все еще рыдающим в постели.

Миссис Малджер Перевод В. Гришечкина

Когда-то мать миссис Малджер держала пансион. Миссис Малджер тоже сдавала комнаты; как и мать, она жила в том же небольшом северном городке и была вдовой, а время летело быстро и неумолимо. Впрочем, сама миссис Малджер уже не считала, будто время летит; чаще она думала, что оно пролетело, а она и не заметила как, ибо сейчас миссис Малджер было под пятьдесят, и если смотреть с этой точки зрения, ее время действительно ушло. Но сегодня ей вдруг показалось, что, несмотря на прошедшие годы, время вовсе не двинулось с места, ибо подступала весна, а за столом в гостиной сидели два молодых человека (ее жильцы из числа студентов университета) и спорили о поэзии. Миссис Малджер как раз сошла в гостиную, чтобы покормить золотых рыбок, и наткнулась на занятых разговором юношей. И тут ей вдруг показалось, что трех десятков лет как не бывало, а молодой жилец ее матери говорит с ней о тех же самых вещах.