Время, чтобы вспомнить все

И вот сейчас, лежа рядом с ним и наслаждаясь ощущениями своего тела, Эдит начинала понимать, что может владеть своим мужем с помощью его тела и тех осязаемых удовольствий, которые она ощущала и нутром, и кожей, и прикосновением к его коже, и таким удовольствиям не будет числа. Но и само время станет участником того, чего ей хотелось не меньше прикосновений и поцелуев. И Эдит, хотя поначалу была этим весьма недовольна, теперь радовалась тому, что он так быстро уснул. Сон вернет ему силы для этих осязаемых удовольствий, которыми она планировала наслаждаться. И то, что Джо с такой легкостью уснул, говорило о том, что он человек простой и что она сможет владеть им почти так, как ей хочется. Она не сможет им владеть в точности как ей хочется, хотя бы потому, что вечность недостижима, но пока она жива, она будет владеть им почти полностью. И этот спящий рядом с ней простой человек ни в чем не будет ей перечить. Поначалу мысль о грандиозности этого обладания Эдит несколько испугала, но она положила руку ему на щеку, а потом провела рукой от щеки к своей груди и вдруг поняла, что будущее принесет ей радость. Она даст ему все, чего он пожелает, и научит его желать намного большего, научит желать того, что ему не приходит и в голову, потому что все, чего ему хочется, ничтожно в сравнении с тем, что она от него будет брать.

Эдит лежала и думала о своих приятелях, об известных ей браках и о том, что составляет супружескую жизнь: общее жилье, его тепло, еда, одежда; зачатие, вынашивание и воспитание детей; денежные проблемы и отношения вне семьи, совместимость и несовместимость; заказ на дом еды и выбор занавесок, ссоры, разрывы и воссоединения; влияние на семью общественного мнения; споры о том, кого приглашать в гости, а кого нет, и о том, в какие школы отправлять детей, и стоит ли на Пасху надевать пасхальный капор. Эдит улыбнулась. Со всеми этими несущественными проблемами, сиюминутными желаниями и стремлениями было так легко справиться. Эдит теперь ощущала в себе величие — не просто чувство собственного превосходства, а величие. Уже само желание овладеть человеческим существом и то, чего она достигла с Джо, требовали величия. И никому об этом не расскажешь, потому что никто этого никогда не поймет. Эта идея принадлежала ей самой, и она смирилась с ее неизбежной незавершенностью, но осознание своего величия и того, что ей предстоит жизнь с великой целью, уже порождали в ней ни с чем не сравнимую безмятежность. Эдит вдруг подумала об измене, и от одной мысли о ней она беззвучно рассмеялась: желание растрачивать время на других мужчин — полная глупость и признание своей неполноценности; и вообще к чему оно, когда обладание одним человеком станет для нее пленительной страстью! И разве важно, что полное обладание недостижимо? У нее в жизни теперь есть цель.

Наконец наступило время, когда свадьба Джо Чапина и Эдит Стоукс стала частью истории светской жизни Гиббсвилля. Город этот получал истинное удовольствие от разговоров о свадьбах и похоронах, ассамблеях и редких преступлениях избранных жителей Гиббсвилля. Ассамблеи проходили два раза в году и служили пищей для разговоров на несколько последующих месяцев; похороны случались чаще, чем ассамблеи; преступления с участием видных жителей города случались настолько редко, что эту непривычную тему обсуждать непосвященным было весьма непросто. Свадьба любой подобного рода пары всякий раз обсуждалась определенным образом: обсуждался список гостей, поведение гостей, одежда женщин (одежда мужчин обсуждалась лишь в том случае, если кто-то являлся в чем-то нелепом и несообразном событию), свадебные подарки и удачная или неудачная погода. Подробности свадьбы оставались стоящей темой бесед до тех пор, пока не становилось известно, что счастливая новобрачная ожидает ребенка, и именно в эту минуту свадьба определялась на свое законное место в истории светской жизни города. Эту тему можно было, конечно, возобновить, но уже с некоторой долей риска, поскольку тема эта переставала кого-либо занимать с той самой минуты, как новобрачная шепнула на ушко кузинам о своем деликатном положении.

Однако первая беременность тоже была в своем роде общественным событием, поскольку предоставляла обществу тему для разговоров. Начинались рассуждения о том, какого пола будет ребенок; с ходу проводился статистический анализ, основанный на данных о рождаемости сыновей в семье новобрачной и рождаемости дочерей в семье новобрачного. Никоим образом не признавалось, что пол ребенка можно определить в самом начале беременности. Как только набухший живот счастливицы становился заметен всем и каждому, тут же начинались догадки о том, насколько высоко в нем располагался младенец, так как по этому жизненно важному признаку — а именно местоположению младенца в животе беременной — опытные матери и наблюдательные девственницы определяли будущий пол ребенка.