Время, чтобы вспомнить все

Перебирая вещи Мари, я наткнулся на маленькую пачку писем, написанных, как мне показалось, твоим почерком. Сознаюсь, что я прочитал одно из этих писем, и, только прочтя его, понял, что письма эти были любовными. Я возвращаю их тебе, так как думаю, что они не предназначены для посторонних глаз. Возможно, тебя утешит то, что Мари все еще хранила твою фотографию в медальоне, который носила в своей сумочке до того самого дня, когда она попала в больницу. Если бы только я знал, что вы с Мари были влюблены друг в друга… если бы ваш роман имел завершение, возможно, все бы обернулось по-другому и более счастливым образом. Но на этом я умолкаю…

Дейв».

— Бедняжка, — сказал Артур.

— Она? Или я?

— Я имел в виду ее. Но я даже не знаю, Джо, что и сказать, — проговорил Артур. — Похоже, все это время она была в тебя влюблена.

— Похоже, это еще далеко не все, — сказал Джо.

— Ты думаешь об операции?

— Я думаю об операции в частной клинике в пригороде, и похоронах исключительно для членов семьи, и о том, что все покрыто тайной. Ты наверняка знаешь, о чем я думаю.

— О том, что она умерла от аборта.

— Да. Именно это бедняга Дейв и пытался мне объяснить. Я еду следующим поездом в Нью-Йорк.

— Мне поехать с тобой?

— Спасибо, Артур, но я поеду один и вернусь сегодня же вечером. Я хочу поговорить с Дейвом. Я пошлю ему телеграмму, и мы встретимся в университетском клубе. Мне бы не хотелось видеться со всей его семьей. Только с Дейвом.

Джо вернулся из Нью-Йорка за полночь.

— Я не сплю, — послышался голос Артура. — Если ты хочешь, поговорим.

— Я даже не знаю, — отозвался Джо, вешая пальто в платяной шкаф.

— Можешь бросить мне сигарету? — попросил Артур.

Джо бросил ему сигарету и сел в кресло.

— Дейв просил никому ничего не рассказывать.

— Я понимаю.

— Небольшая подробность: все, о чем мы догадались, прочитав письмо, оказалось правдой.

— О чем ты догадался, — уточнил Артур.

— И то, о чем ты догадался тоже, — сказал Джо. — Ты догадался, что она была в меня влюблена, помнишь?

— Да, помню.

— За два дня до смерти, а точнее, вечером накануне того дня, когда Мари умерла, она, будучи в бреду, произносила мое имя. Когда Мари пришла в себя, они ее спросили, хочет ли она, чтобы я пришел, и она ответила, что ни в коем случае, — она не хочет ни во что меня впутывать. Если бы я пришел в больницу… ну, ты понимаешь. Артур, почему я этого всего не знал? Почему я так в ней ошибался? Она меня любила! Она — единственный человек, который меня когда-нибудь любил. А что я думал? И что я говорил?

— Что бы ты ни говорил, ты говорил это только мне.

— Верно. Но мне не так стыдно за то, что я тебе говорил, как за то, что я думал. Я тебе все рассказал, но с моей стороны было подло думать, что она не более чем…

— Джо, послушай: если нас вешать за наши мысли, мы бы сейчас все стояли на эшафоте.

— У меня очень странное ощущение. У меня такое ощущение, будто меня признали виновным в чем-то, что случилось настолько давно, что я почти забыл, в чем состояло преступление. Я чувствую, что должен чувствовать себя виноватым, но я себя таковым не чувствую. И при этом я знаю, что буду чувствовать себя виноватым всю свою жизнь. И чем старше я стану, тем больше буду чувствовать себя виноватым.

— Но ты ни в чем не виноват.

— Нет, я не виноват в этом аборте. И все же я виноват. Если бы я был умнее, больше знал — как бы это сказать? — если бы я был… более вдумчивым? То есть я хочу сказать, что, если бы я понял, что она меня любит, у нее не было бы этого романа, который кончился таким вот образом.

— Она ведь тебя отвергла, Джо. Не забывай об этом.

— Вот тогда я и должен был быть… более вдумчивым. Опять я пользуюсь этим словом. Наверное, есть какое-то другое слово, получше. «Чутким». Я не знаю.

— Хочешь виски с содовой?

— Я уже налил себе стакан. Но не смог допить, — сказал Джо.

— Джо, ты заставляешь себя чувствовать то, чего не чувствуешь. Ты пытаешься себя заставить чувствовать то, что, по-твоему, ты обязан чувствовать.

— Ты считаешь, что я настолько неискренен? Ничего себе.

— Нет, я не считаю тебя неискренним. Но ты воображаешь, будто обязан чувствовать себя виноватым, — сказал Артур.

— Мне это не нравится. Мне, Артур, это совершенно не нравится.

— Но я прав?

— Нет, я думаю, что ты абсолютно не прав.

— Ну… ты меня, наверное, неправильно понял. Я не хочу, чтобы ты без нужды расстраивался.

— Без нужды! Девушка, которая меня любила, лежит мертвая в Нью-Йорке потому, что у меня не хватило вдумчивости понять, что к чему. Без нужды!

— Ладно, ложись и попробуй уснуть.

— К черту сон! — сказал Джо.

Но он все-таки лег в постель, и Артур увидел, как он почти мгновенно уснул.