Время, чтобы вспомнить все

Прошло время, и Джо, сам того не сознавая, стал от нее зависеть. Он теперь говорил Эдит, что другие девушки — сущие пустышки и ведут себя так фривольно, что он каждый раз жалеет, что согласился пойти в гости, где одну из этих незамужних девушек приглашали в качестве его партнерши. Более того, его собственные друзья и знакомые теперь тоже выглядели в дурном свете: они недостаточно серьезно относились к жизни, не проявляли трудолюбия в работе и не хотели ни в чем как следует разобраться. «И это не совсем их вина, — заметил Джо. — Им некому помочь во всем этом разобраться». Начиная с этой беседы Эдит перешла к первой стадии овладения Джо. Она стала позволять ему делать ей любезности. Эдит просила его заглянуть в магазин и забрать то, что она заказала. Когда он уезжал в Филадельфию, она давала ему мелкие поручения. Она спросила его совета, куда ей вложить небольшую сумму денег, и этому совету последовала. Она дала ему почитать свое письмо с соболезнованиями по случаю смерти ее пятиюродной кузины. Она попросила Джо помочь ей составить маршрут ее путешествия в Европу — путешествия, в которое она вовсе и не собиралась. А потом поразительно кстати — хотя этого она никак не планировала — у нее случился приступ острого аппендицита, и ее срочно прооперировали.

В то время удаление аппендикса еще не было рутинной операцией, как много лет спустя, и пребывание в больнице вызывало у людей серьезную тревогу. В те дни газеты, упоминая об операциях, обычно писали: «Пациент попал под нож хирурга», — анестезия проводилась с помощью хлороформа, а слово «больница» свидетельствовало о тяжелом состоянии пациента. Лошади, впряженные в карету «скорой помощи», шли шагом или легкой трусцой, а звон колокольчика, раздававшийся при нажиме на специальную педаль, носил скорее характер объявления, чем предупреждения. В карете рядом с пациентом сидели доктор и медсестра, и оттого, что вся команда продвигалась сравнительно медленно, окружающим разглядеть лица медицинского персонала не составляло никакого труда. На этих же лицах отражалась лишь серьезность их миссии, и больше ничего. Ни в поездке в больницу, ни в самой больнице не предвиделось ничего, что могло бы развеять страх или внушить кому-либо оптимизм.

Считалось общепринятым, что пациентов навещают только их близкие родственники. Пациентов в отдельных палатах это касалось так же, как и всех остальных, и это тем более касалось пациентки, которая была молодой незамужней женщиной. Когда Джо Чапин прочитал в газете, что Эдит увезли в больницу, он тут же отправился в офис к доктору Инглишу. Доктор рассказал ему, что это была ужасная операция и Эдит провела на операционном столе почти три часа. Следуя традициям своей профессии, доктор сыпал греческими и латинскими терминами, которых Джо совершенно не понимал, но на его прямой вопрос доктор Инглиш осторожно ответил, что Эдит будет жить, если только операция не приведет к непредвиденным осложнениям.

— Билл, когда вы думаете, я смогу ее навестить? — спросил Джо Чапин.

— Ты намеревался ее навестить?

— Ну, мне хотелось бы, если это возможно.

— Что ж… самое раннее через несколько дней, — сказал доктор Инглиш. — И ты, конечно, понимаешь, что должен получить разрешение ее семьи.

— Конечно, понимаю.

— Я, Джо, как правило, не поощряю визиты. У Эдит есть дневная медсестра, и ночная тоже. Она все еще в списке больных в критическом состоянии, и я думаю, что она сможет принять кого-то, помимо своих ближайших родственников, не раньше чем через неделю.

— Я последую вашему совету, но мне действительно очень хочется ее повидать.

— Да-да. Это неудивительно и вполне объяснимо. Но в настоящее время я очень внимательно за ней наблюдаю, чтобы избежать послеоперационных осложнений, — ты же понимаешь это.

— Разумеется.

— И как человек светский, ты также понимаешь, что в больничном халате девушка выглядит не самым лучшим образом, так что об этом тоже следует подумать.

— Билл, я должен вам кое-что сказать. Я еще никому этого не говорил, даже самой Эдит. Я в нее влюблен.

— Рад это слышать, Джо. Меня это не очень удивляет, но рад это слышать. Я вот что сделаю: поговорю с ее родными, получу их разрешение, а потом позвоню тебе — дня через четыре или пять. Но имей в виду: если я разрешу тебе ее увидеть, это будет минут на пять, и тема вашей беседы должна быть приятной — ничего огорчительного и… ничего романтического.

— Я вам обещаю: ни намека.

— Когда она выздоровеет, у тебя будет предостаточно времени — согласен?

— Абсолютно согласен, Билл. Абсолютно.

— Когда придет время, я предупрежу ее заранее, чтобы медсестра причесала ей волосы, прихорошила ее немного, но не удивляйся ее внешнему виду. Она здорово натерпелась. И главное, не показывай, что ты в ужасе от ее вида или что ты из-за этого расстроен.