Время, чтобы вспомнить все

— Мне это вреда не принесет. Я знал, что они собираются сделать. Я об этом слышал еще на прошлой неделе. Они спросили меня, не возражаю ли я, и я сказал, что, конечно, не возражаю. Филадельфийские газеты могут принести мне кое-какую пользу, но нанести вреда не могут. Даже наоборот. Благодаря этой статье я смогу приобрести новых друзей.

— Ты, может быть, и приобретешь, но не Джо.

— Это совсем другое дело. Они надсмеялись над его слабостями. А меня представили как преданного друга. Лучше бы Джо вышел из игры, пока они не принялись за него всерьез.

— Почему? Он ведь знал, во что ввязывается.

— О нет, он этого не знал. Люди этого не понимают. Он расстроился. Я и по телефону это почувствовал. Не из его слов, а по тому, как он говорил, по тону голоса. Что у нас на обед?

— Жареная баранина, — сказала Пег, — с мятным соусом.

Майк одобрительно кивнул.

— Если б вы с Эдит были подругами…

— Но мы не подруги, так что на это не рассчитывай.

— Мишель все еще простужена?

— Она уже выздоровела и сегодня днем заходила, — сказала Пег. — Они с Ховардом собираются купить «плимут».

— «Плимут» — хорошая маленькая машина. Я сказал Ховарду: «Не покупай большую машину». Эду «плимут» нравится больше, чем «шеви». Меня беспокоит одно: как бы они не налетели на него слишком рано. Ему, конечно, достанется, это уж как пить дать, но хорошо, если бы все выглядело пристойно. Не хотелось бы, чтобы он и все остальные подумали, будто мы взяли у него деньги и запихнули его на галерку. Большие деньги, Пег. Кучу денег. Он должен за них что-то получить. Они могут придумать какую-нибудь комиссию и назначить его председателем, если понадобится…

— Но это в том случае, если мы не проиграем на выборах, — сказала Пег.

— Прошу тебя: даже не произноси такое вслух, — сказал Майк. — Или мы можем дать ему должность попроще, но он на это не пойдет, и правильно сделает. За такие-то деньги. Я хотел с ним сам поговорить, но они решили, что этого делать не следует. Они решили, что сделают так, чтобы это выглядело как самовозгорание. Один из них назвал это «спонтанный протест». Когда Мердок в свое время устроил ему разнос, они хотели посмотреть, как он это воспримет. Что ж, он воспринял это как Джо Чапин. Он хотел переубедить Мердока и считал, что ему это удастся. Точно так же как сегодня, он хотел поехать вместе со мной и поговорить с ними, но я быстро выкрутился.

— Ну и что дальше?

— Не знаю. Наверное, пригласим его на совещание и спросим, не хочет ли он с достоинством отказаться от своих намерений и согласиться на что-то другое. Если он взъерепенится, то не получит ничего. Ничего. Так, конечно, для всех проще. Но если он образумится, они, возможно, попробуют удовлетворить его самолюбие и что-нибудь для него сделают. Посмотрим.

Через две недели Майку велели привести Джо на совещание. Оно состоялось в Филадельфии, в здании на Северной Броуд-стрит, в офисе, на двери которого значился лишь номер комнаты. В приемной за столом сидела молоденькая девушка и читала журнал, она кивнула Майку и Джо, и те прошли в большую комнату, обставленную в обычном стиле комнат для официальных совещаний. За столом сидели восемь мужчин, в одном из которых Джо признал бывшего сенатора, с которым когда-то беседовал в Вашингтоне. Стол был заставлен пепельницами, графинами с водой и покрыт массой бумаг. Судя по усыпанным пеплом пепельницам, совещание длилось уже не один час. При появлении Майка и Джо никто не встал.

— Господа, это мой друг Джо Чапин. Джо, я думаю, что ты знаком почти со всеми.

— Думаю, что да, — сказал Джо.

Мужчина в прекрасно сшитом костюме — похоже, председатель собрания, — чтобы избежать дальнейшего обмена любезностями, тут же обратился к Джо:

— Присаживайтесь, пожалуйста, мистер Чапин.

Он указал на место напротив себя.

— Благодарю вас.