Время, чтобы вспомнить все

Хотя Джоби не вернулся в школу героем, он тем не менее стал знаменитостью. «Эй, Джоби, дашь сигаретку?» — приветствовали его соученики. И еще он получил недолговечное прозвище Везунчик — по названию одной из марок сигарет. Мальчишки приглашали его вместе покурить, но он принимал их приглашение лишь в том случае, если они курили не на территории школы. По степени совершенного им проступка его отнесли к «бунтарям» из категории внешне непривлекательных: прыщавых, толстых, очкариков. Среди них был и парнишка, который поставлял непристойные версии комиксов, и мальчик, без конца лазивший в постель к служанке, и парень, который слонялся по лесам, высматривая целующиеся парочки, и еще один парнишка, часто приносивший в школу заряженную винтовку, и тот, у которого всегда водились деньги, полученные им от пожилого садовника. Этот последний говорил другим мальчикам, что любой из них может в любое время заработать пятьдесят центов и что это не больно, только немного щекотно. Но мальчик, который однажды принял это предложение, потом сказал, что садовник хотел гораздо большего, и вскоре этот садовник уже ничего никому не предлагал, так как его посадили в тюрьму, где он повесился, а мальчика отослали в удаленную школу-пансион, где учились другие мальчики, в прошлом знакомые с щедрыми садовниками. Оба события — отъезд мальчика и уход в мир иной садовника — для Джоби случились весьма вовремя, так как прежнюю, в пятьдесят центов, сумму его карманных денег сократили вдвое и эти пятьдесят центов он мог бы с легкостью заработать у садовника. Получая теперь двадцать пять центов в неделю, Джоби еще больше, чем прежде, задолжал Энн, Мариан, дяде Картеру и своим приятелям. До конца своего пребывания в «Гиббсвилль Кантри Дей» Джоби так и не расплатился с долгами, но теперь он принадлежал к одной из «группировок», он больше не попадал в неприятности, сдал все предметы и улучшил свои оценки. Он вел себя холодно-вежливо с мистером Кенигом (который был более чем счастлив доложить родителям мальчика о его полном перерождении). Джоби заставил вести себя в классе примерно и не совершал ни единого проступка, который мог бы предотвратить его перевод в частною школу-пансион, где его ждали новые знакомства, новая жизнь и новые, не испытанные прежде радости. Пока что, за все тринадцать лет жизни, радостей у Джоби было совсем не много.

У Джо Чапина был обычай делать все важные объявления за ужином, за исключением неприятных, которые могли отбить аппетит. Во-первых, ужин был единственным временем, когда вся семья собиралась вместе, а во-вторых, благодаря этому обычаю за столом велись оживленные, занимательные беседы.

Как-то раз, весенним вечером 1928 года, Джо расправил на коленях салфетку и произнес:

— Говорит радиостанция «ДБЧ-старший».

Все обратили к нему выжидательные взгляды.

— Мне хотелось бы сделать важное сообщение моей миллионной аудитории за этим столом.

Энн и Джоби прыснули.

— Сначала плохая новость.

— О! — с преувеличенным стоном откликнулась Энн.

— Однако за плохой новостью немедленно последует хорошая, так что, если мисс Чапин из города Гиббсвилля, штат Пенсильвания, соблаговолит вынуть из супа свой подбородок, я приступлю к объявлению.

— Подбородок вынут. Между прочим, он и не был в супе, — сказала Энн.

— Был чуть ли не в супе. И уж точно упал бы в него, как только я сообщил бы плохую новость, — сказал Джо. — Итак, плохая новость заключается в том, что мы с матерью раздумывали о поездке этим летом всей семьей за границу.

— И мы тоже? — спросил Джоби.

— Всей семьей: мистер и миссис Джозеф Б. Чапин, мисс Энн Чапин и мистер Джозеф Б. Чапин-младший. Никаких собак, кошек и прочей живности.

— Но мы не едем. Это и есть плохая новость, — сказала Энн.

— Вы, мисс Энн Чапин, совершенно правы. Вы меня прерываете, но вы правы. Причина, по которой мы не едем, состоит в том, что мне этим летом надо ехать на Республиканскую национальную конвенцию, которая всегда проводится летом, и нет никакого смысла мне уезжать в Канзас-Сити в середине нашего путешествия. А теперь хорошая новость: мы едем за границу будущим летом.

— Мы все? — спросил Джоби.

— Вся честная компания. Причина, по которой я объявляю об этой поездке за год вперед, состоит в том, что я бы хотел, во-первых, чтобы члены нашей семьи — включая и меня — отшлифовали свой французский. А во-вторых, я думаю, было бы занятно, если бы мы все вместе занялись изучением Англии, Франции и Италии и узнали как можно больше о достопримечательных местах, которые мы собираемся посетить. Я никогда не был в Европе, мать никогда не была в Европе…

— Мать никогда не была в Чикаго, штат Иллинойс, — сказала Эдит.

— Я никогда не была в Питсбурге, — сказала Энн.

— А я никогда не был в Бостоне, а ты была, — сказал Джоби.

— Всего один раз, когда была маленькой, — сказала Энн.

— Итак, швейцарская семья Чапинсон в будущем году отправляется в путешествие, — провозгласил Джо.

— Жгите мою одежду! Представляю, что скажут девчонки! — воскликнула Энн.

— Что это за странное выражение? — спросил Джо.

— Обычное выражение, — сказала Энн.