Время быть русским

Уместно напомнить, что именно два последних русских глобальных проекта — «Москва — Третий Рим» и «СССР» — потребовали такого нечеловеческого напряжения всех жизненных сил русского народа, что совершенно подорвали эти силы и поставили народ на край полной гибели. Вышереченная ассимиляция и депопуляция русских — во многом расплата за длительное имперское существование, за именно глобальные замашки минувших поколений. Хоть мы и продемонстрировали миру великолепные достижения за счет невероятных усилий, однако в результате имеем сегодня реальный шанс навсегда сойти с мировой сцены, оставив все эти самые достижения в наследство другим народам. Нелепейший, глупейший жребий, недостойный народа-труженика, народа-героя, народа-творца. Цена за взлет имперской культуры оказалась непомерно велика. И воспоминания о былом величии — тут слишком слабое и никчемное утешение. Если использовать терминологию Льва Гумилева, нынче мы, русские, оставили позади период своей пассионарности, естественно сопровождающий период стремительного демографического роста народов, и вступили в период анабиоза, характеризующийся демографическим спадом. Надо ясно понимать, что в этих обстоятельствах предлагать русским очередной глобальный (или, что то же, имперский) проект — это все равно, что подначивать старика, чтобы он женился на молодухе. Приятно, сладко? Еще бы! Но расплата — неизбежная скорая и позорная смерть.

Для того, чтобы можно было в будущем ставить вопрос о новой всемирной роли русского народа, необходимо как минимум добиться для него стабильного и значительного превышения рождаемости над смертностью. Иначе это будет всего лишь безответственное и вредное, провокационное прожектерство.

Нам пора отдохнуть от всех и всяческих «Великих Миссий». Хотя бы для того, чтобы набраться новых сил к тому моменту, когда подобные миссии сами собой появятся силою вещей.

Сказанное не означает, что нам нет места в процессах, происходящих в глобальных масштабах. Мы можем, безусловно, оказать колоссальную услугу человечеству, взяв на себя роль стратега и технолога антиглобализации, теневого лидера Всемирной Интифады. В этом, по-видимому, наше истинное всемирное историческое предназначение на сегодня. Но об этом — в другом месте.

Таким образом, основной лозунг русского движения в области внешней политики —«НЕТ ГЛОБАЛИЗАЦИИ».

Понимая это, нам необходимо определиться по двум условным осям гео— и этнополитических координат: «Север — Юг» и «Запад — Восток». В первую очередь это связано с выбором стратегического союзника на ближайшие десятилетия.

Кажется на первый взгляд логичным искать себе союзника среди родственных нам по расе народов, учитывая, что глобальный конфликт носит отчетливо расовый характер: против белых христианских арийских народов сегодня выступают мусульмане смешанного (в том числе тюрки, семиты-арабы, монголоиды и негры) расового состава, а завтра неизбежно выступят монголоиды. По такой поверхностной логике действует сегодня президент Путин — выходец из наиболее вестернизированного региона России, лучшие годы своей жизни проведший в Германии. Подобно бедному родственнику прямо-таки набиваясь в братья и союзники Америке (ухитрившись проявить даже большую лояльность к США, чем многие члены Североатлантического альянса), откровенно напрашиваясь в НАТО, Путин берет на себя непомерную историческую ответственность. Как, к примеру, отреагирует Китай, убедившись, что вдоль самой протяженной его границы стоят войска не векового мирного соседа — русских, а векового врага — Запада (в лице русских ребят, одетых в натовскую форму)? Тут нечего и гадать. Чем это чревато для нас, имеющих плотность населения вдоль границы с Китаем 2 человека на кв. км., в то время как в Китае эта плотность равна 150? Тоже гадать не нужно. Но Путину, публично (и глубоко ошибочно) идентифицирующему Россию с Западом, до этого, видно, дела нет.

Тот факт, что мы якобы оказались с европейцами «в одной лодке» — еще ничего не значит. Оказаться в одной лодке с людоедом или прокаженным — обстоятельство, нимало не способствующее солидарности и консолидации[48].