Время

Санчас – очень серьёзный мужчина в расцвете интеллекта и сил, был одним из членов клуба местных завсегдатаев, прибившихся к свалке ещё во времена активной колонизации планеты. Успехи генной инженерии, основательно продлившей жизненный цикл человека, делали внешний вид не лучшим советчиком для определения возраста на глазок. Можно запросто ошибиться годков так на пятьдесят-шестьдесят. А сколько, на самом деле, Санчас имел лет за плечами, уже не помнил и он сам.

– Еда под боком, небесный сад для медитаций всегда перед глазами, и даже назидательный пример всего суетного и проходящего виден вдалеке…

Присутствующие синхронно повернули лохматые головы в направлении частично покинутого города. Вот чего-чего, но суету там ещё надо было постараться сыскать. Скорее наоборот – та суета сменила дислокацию и теперь не в меру активничала здесь.

– Многие проклинают момент полного паралича цивилизации… – Санчас привычно почесал взлохмаченную во все стороны шевелюру, – Никто и подумать не мог, что город, создав свалку, сам же в конце-концов в неё и переберётся…

Я уже уяснил, что массовая миграция жителей после полной остановки потока времени произошла именно на городской мусорный полигон, где при известной ловкости можно легко отыскать и залежи просроченных консервов, за неимением лучших вариантов вполне годных в пищу; и стройматериалы для сборки некоего подобия жилища; где жировала огромная колония крыс, служивших деликатесом для тех, кому уже осточертели консервы, и самое главное – угрожающе не нависали над головой ставшие нестабильными производственные площадки агломерационной фабрики.

– А что для тебя есть свобода? – Мне стала интересна личная теория «либерти» Санчаса.

– Для меня? – хмыкнул тот.

Достал цветастую пачку, вынул из неё последнюю сигарету, сунул в рот, а затем смял опустевшую упаковку в безобразный комок и церемониально швырнул себе под ноги.

– Вот настоящая свобода для истинного философа – что хочу, то и ворочу, и никто мне не указ!

Демонстрация основополагающих принципов существования этого завсегдатая свалки многое прояснила. Но, правда, осталась непонятна причина появления на планете Санчас и Ко. Неужели кто-то из переселенцев притащил через бесконечные пространства Космоса ещё и эту крайне бесполезную для обустройства планеты группу свободных «философов»? Единственное, что приходило на ум, так это вариант из земного средневековья, когда для порождения колонии крыс достаточно было оставленной без присмотра кучи мусора. Хотя это и звучало антинаучно, но иных вариантов я не наблюдал. Так сказать, метафизика взаимного порождения отходов материальной и социальной сфер бытия…

– Труд. Это непрерывное делание предметов материального быта. Мог ли он создать из примитивной обезьяны высшее существо… Homo Sapiens? – Обильный обед у значительной части человечества обычно вызывает лёгкую сонливость и временное отупение, но только не у местного последователя Диогена. – Однозначно, нет. Только непрерывное шевеление извилинами способно подчинить картинку внешнего мира. Как потреблённая пища у неподготовленного индивида создаёт иллюзию усталости и сонливости, так и физический труд гасит волны интеллекта иллюзией достаточности для существования человеком…

По мере разлива красноречия Санчаса его аудитория стремительно мелела, и на слове «человеком» я понял, что являюсь единственным слушателем. Даже Толи куда-то испарился по своим делам.

– Слушай, Санчас, – я бестактно перебил словоизлияние, – А что, здесь и редакция городской газеты теперь есть?

Возмущённый кощунственным отклонением от темы выступления идейный последователь древних мыслителей на мгновение замолк… Его взгляд медленно-медленно приобрёл видимость осмысленности…

– А?

Оглядел пустующую аудиторию. Наконец сфокусировался на моём лице.

– По моим прикидкам, подавляющая часть города теперь обитается здесь. – Неопределённо махнул рукой. – Можешь сам поискать эти институты государственного подчинения…

Надменно скрестил на груди руки и обратил гордый взор к пышущему жаром Ярилу. Я же двинул вглубь простирающегося вдаль полигона в поисках коллег по цеху.

И чем далее проникал вглубь вновь обретённого колонистами поселения, тем сильнее становилось заметно влияние брошенного города – среди огромных гор мусора уже ветвились некие подобия улиц, сетью перекрёстков охватывались воссозданные микрорайоны. В противовес городской агломерации, где редкие прохожие оставили о себе не самые лучшие воспоминания, здесь гуляющих было как в обычном крупном населённом пункте Земли в выходной день. Кто-то шлялся без цели, кто-то спешил по своим делам. Там собралась кучка, активно обсуждая последние новости, тут группа с серьёзными лицами раскапывала лопатами какие-то залежи. В общем, судя по всему, люди здесь давно приспособились к замороженному указом времени.

– Не подскажете, где здесь редакция местной газеты? – обратился я к интеллигентного вида мужчине, что-то там увлечённо раскапывающему у себя в носу.