Временщики. (Судьба национальной России: Ее друзья и враги)

На заседании правительства 13 августа 1963 года де Голль стучал кулаком по столу, выкрикивая:

"Правительство ничего не делает, чтобы помешать росту цен. Мы в разгаре инфляции. Великая страна не может существовать без стабильной валюты. Или мы спасём франк или нас всех выкинут. Я даю вам пятнадцать дней для принятия решительных мер" [48].

Де Голль отмечал у англичан неотвратимое отмирание чувства нации. Уразуметь сие несложно. Англия всегда являлась опорой для масонских, космополитических идей и сил всего света. Отравление сознания не могло не произойти. Зато сионизированный капитал чувствовал себя на островах превосходно с времён Английской буржуазной революции середины ХVII века, времён лорда-протектора Оливера Кромвеля (1599-1658). До второй мировой войны Англия являлась, по сути, штаб-квартирой мирового сионизма с его идеями подавления национальных государств. После 1945 года мировой сионизм организационно перемещается в США. Он и сейчас, помимо Израиля, сохраняет базовое положение в США, которые во многом подменили свои национальные интересы на интересы Израиля.

Сколько вспоминаю себя маленьким, самым замечательным, что и по сию пору единственно хранит память, была… красота – красота неба, красота травы, красота инея, красота солнца, красота раскаленного металла, красота птицы, красота песни…

Подрастая, я не мечтал о власти над людьми, богатстве, чинах или славе. Над всем преобладало, всё стирая или умельчая, поклонение, восхищение красотой – и красотой женщины тоже. Красоту женщины я заметил едва ли не в первые свои сознательные лета, ещё ребенком, – и оказался смят ею и покорён.

Красота – вот что имело для меня смысл и значение, вот ради чего стоило жить.

И ещё. Молодой Чехов писал брату: "Ничтожество своё надо сознавать перед Богом, природой, умом, красотой, но не перед людьми".

И он же в зрелые лета говорил: "Фарисейство и произвол царят не в одних только купеческих домах и кутузках, а их приходится встречать в науке, литературе и даже среди молодёжи".

Я встретил эти высказывания Чехова на рассвете жизни. Они так задели – всю жизнь держу их в памяти.

Пережив жизнь, скажу: "Самое трудное – во всю жизнь оставаться человеком". Тяжесть дней и лет, горе и ожесточённость так властно подводят к черте "оправданной" черствости и скотства. Господь уберегал меня от этих последних подлых шагов. Чело моё не опозорено низостью поступков. Я с ясной душой делаю свои шаги, всё ближе и ближе черта жизни и смерти…

Ленин беспощадно разрушал старый мир. Под его развалинами гибла и русская национальная государственность. Это ему принадлежат слова, сказанные с трибуны на 2-м конгрессе III Интернационала в августе 1920 года: "Но убеждать недостаточно. Политика, боящаяся насилия, не является ни устойчивой, ни жизненной, ни понятной" [49]. Чего-чего, а насилия вождь не боялся – и, не унимаясь, обильно хлестала кровинь из тела народа. Новый, ленинский мир можно было утверждать только с новыми людьми, не людьми русского прошлого, воспитанных не на русской истории, и не людьми русской, православной веры. А после Ленин настроил государственную машину на создание вообще новых людей и народа из них – нового народа, советского. И заходил, зарокотал штамп выработки миллионов этих людей.

В итоге в 90-е годы в России из всепоглащающего материализма вылупится хищный, бездушный, утробно-низменный мир.

Без культуры невозможно воспитание человека. В основе же культуры покоится язык. Поэтому вторжение наднациональной культуры, а в её личине выступает американская, начинается с языка. Наблюдается неоправданное умаление родного языка, неоправданное внедрение чужих слов при полной возможности выражения их смысла родной речью (просто так сдают родной язык).

К примеру, сплошь и рядом говорят и пишут "ситуация", хотя это слово отлично заменяется русскими, родными словами. "Ситуация" – это уже общее слово, размытое множеством смысловых оттенков. Использование общих слов, возьмём "ситуация", приводит в русской речи к неточности, расплывчатости изложения. Посудите сами: "ситуация" – это "обстановка, положение, случай, события, происшествие, обстоятельства…"

Как видим, язык теряет точность и определённость, то бишь качество, способность к более выразительной речи, опускаясь до самых общих уже не слов, а слов-понятий. Это то, от чего каждый народ с развитием культуры, прежде всего речевой, уходил, развивая образность, выразительность и точность языка. Таким образом, мы утрачиваем силу языка.

Что весьма показательно, на древнерусском "язык" означал "народ, племя, люди".

Никто не щадит русский язык, зачастую даже коренные русаки.