Временно

Лоретта одаривает меня ласковым взглядом с противоположной части хижины, где застилает кровать Карла не так, как обычно это делаю я. Она по-больничному подгибает одеяло и четко оглаживает складки. Она не знает, что Карл любит спать свесив ногу с кровати. К утру наведенный ею порядок оборачивается хаосом.

Под «потренируемся» Карл имеет в видуто, что мне предстоит на время стать его тенью. Я буду стоять позади него, как тень, и повторять все его движения, его эмоции, его мимику. Буду молчать, как тень, во всем черном, Лоретта даст мне водолазку и штаны, я надену свои ворованные сапоги.

— Здорово выглядишь, — говорит Лоретта, и я ей верю.

Я, как тень, повторяю каждое движение Карла и, когда он покупает горячие панини, достаю теневые деньги из теневого кармана и кладу их на теневую стойку неподалеку от настоящей. Затем сижу на теневой скамейке позади той, на которой сидит Карл, вытягиваю ноги, намазываю теневой панини теневым майонезом, даже не пользуясь теневым ножом, и в тени поглощаю свой теневой панини, хотя на вкус он как обычный сэндвич, разве что с тенью. Карл широко раскрывает рот, я тоже широко раскрываю рот. Он откусывает большой кусок, и я откусываю большой теневой кусок. И не будь он теневым, это был бы такой кусок, глядя на который моя мать сказала бы: «Откусывай поменьше, а то подавишься». Затем Карл снимает с губ лепесток салата, вы можете думать обо мне что угодно, но я аккуратный человек, поэтому как тень я пропускаю этот момент.

Мы идем домой под заходящим солнцем, и настоящая тень Карла вытягивается, становится слишком длинной и слишком узкой, но все равно падает на мое теневое лицо.

Так мы живем какое-то время. Каждую ночь мой сон — тень сна Карла, и это неплохо, потому что Лоретта заняла мою койку. Мои сны — тень его снов. Я сама тень и живу в тени. Конечно, как я и говорила, нога Карла выпросталась из-под тщательно заправленного одеяла, так что я выпрастываю свою, лежа на полу рядом с Карлом.

Однажды утром, едва я просыпаюсь, он уже стоит надо мной.

— Второй этап, — говорит он, — теперь ты будешь моим зеркалом.

Это упражнение более личное, и нет ничего более личного, чем просто выполнять свою работу. Удерживать зрительный контакт и всегда держаться рядом. Мы работаем в хижине, синхронизируя каждое движение. Я мою волосы в душе и смотрю на Карла, который тоже моет волосы. Он моет все остальное и смотрит, как я мою все остальное. Все остальное у нас разное, но мы — идеальное отражение друг друга. Иногда мы касаемся друг друга животами или локтями, как порой касаешься зеркала и чувствуешь это касание, и я чувствую, как мое тело прошивает разряд, и вспоминаю тот долгий нежный поцелуй, и чувствую, что меня уносит течением, и однажды ночью Карл целует свое отражение, а оно целует его в ответ, в это время Лоретта спит на койке неподалеку, и вся комната дрожит, словно отражение на куске изогнутого пластика.

— Привет, — говорит он, и я отвечаю ему тем же.

Это продолжается какое-то время. Я счастлива, внутри все кипит, и у меня есть повод смотреть на Карла целые сутки напролет, если я смогу не спать все это время, а Лоретта просто отходит в сторону, чтобы приготовить лазанью и подать ее нам в наш личный, маленький зеркальный мир. Мы начинаем говорить в унисон, хоть иногда и сбиваемся, а я не всегда успеваю синхронизировать свою речь с его, но Карл все понимает.

— Давай перейдем к оружию, — говорит он, и мы деремся на мечах со стеной, тонкими струйками разливаем яд, дочиста моем руки и другие открытые части тела.

Затем все меняется. Я просыпаюсь в кровати Карла, но Карла нет. Он возвращается позже и едва ли говорит мне полслова.

— Карл! — зову я, но он не отвечает.

Кажется, я слышу, как он издает тихий, сдавленный смешок, почти чих, почти отрыжку или какое-то недовольное фырчание, но наверняка сказать не могу.

Он уходит гулять с Лореттой, а я мечусь по хижине, словно сумасшедшая. Вдруг он узнал, что я ходила к его приятелю, мотающему нехилый срок? Вдруг он узнал, что я читаю его журнал? Вдруг это непростительно?

Они возвращаются поздно вечером, и я жду их у порога.

— Карл! Лоретта! Карл! Лоретта!

— Третий этап, милая, — говорит Лоретта и гладит меня по щеке. — Мы нашли для тебя жертву.

Человек, которого предстоит убить, крепко связан и сидит в хранилище банка, с менеджером которого у Лоретты до сих пор сохранились неплохие отношения. Именно сюда отправились Карл и Лоретта, чтобы спрятать связанную жертву. И оба ждут, что я пойду в это хранилище и сделаю то, что обещала, выполню свою работу, ведь таков план.

— Могу я узнать больше? — спрашиваю я.

— Нет, — отвечает Карл, который с тех пор, как мы перестали зеркалить друг друга, ни разу на меня не взглянул, — не сейчас.

Мы идем к банку друг за другом, Лоретта протягивает мне сумку с оружием. В сумку она положила журнал убийств Карла, чтобы тот смог записать мои действия в процессе выполнения работы.

— Это своего рода пробный шар, милая, — говорит Лоретта, — только не шар, а убийство. И не пробное, потому что такова жизнь.

Мое лицо темнеет.

— Я не давлю! — говорит она.