Времени нет

Они миновали огромный зал с двутонной люстрой, горевшей тысячей огней, и по лестнице с перилами белого мрамора, прошли по коридору, обставленному рыцарями в доспехах и украшенным образцами огнестрельного оружия и картинами мастеров девятнадцатого века, и, к удивлению Эдема,

Там он и понял, что собравшись на аукцион, попал на прощальную вечеринку.

Около сотни гостей, в пиджаках, рубашках, футболках и вышиванках, в коктейльных платьях, брючных костюмах, в обжатых юбках выхватывали у официантов бокалы с шампанским и стаканы с бурбоном, сыпали комплиментами в кругу давних друзей, за хронометрами, орудовали вилками у столов с закусками, следили за огромным экраном, на котором беззвучно транслировали клипы, разгадывали мозаику на дне бассейна, слушали сольную партию саксофониста, давали указания по телефону, высматривали в толпе знакомых и сами знакомились с гостями. газет и сплетен.

— Друг мой, поздравляю, — хозяин дома Сергей Хижняк в хорошо скроенном черном костюме и красной бабочке раскинул руки, как рыбак, хвастая уловом, и загреб почетного гостя в свои сети. Эдем вдохнул запахи мужского одеколона, лосьона после бритья и алкоголя, поздно похватившись, что они перебили аромат, который он нес весь долгий путь через дом. — Как жена? Нашла рецепт той форели на углях, что мы пробовали в Ницце? Как старший? Рука зажила?

Вдоволь потрепав Эдема по спине, Хижняк отстранился на расстояние вытянутых рук, которыми он крепко держал своего гостя за плечи.

— Открой мне тайну: как зарабатывать миллионы и при этом не иметь ни одного седого волоса? — Хищняк провел рукой по своему хохолку, на котором, впрочем, тоже не было серебристых нитей.

— В обмен на признание, как терять миллионы и при этом не потерять жизнелюбие, — парировал Эдем.

— Ну, это просто. Женщины, — хищник махнул рукой куда-то в толпу.

— Если бы мне сказали, что у вас вечеринка, а не аукцион, пришел бы не с пустыми руками, — упрекнул Эдем.

— Ты пришел с чековой книгой, этого предостаточно, — расхохотался Хижняк.

Эдем изобразил очередную ухмылку.

— Пришел, хоть и не понимаю, почему вы продаете такой лакомый кусок.

— С «Тремя китами» разберемся чуть позже, — убежал ответ Хижняк. — Пока попробуй дикого кабана. Сам подстрелил.

Он кивнул в сторону столов с закусками и покинул Эдема так же непринужденно, как появился.

Уберечь освежающие таблетки от Затойчи было правильным решением, мысленно похвалил себя Эдем. Только пьяным и можно воспринимать эту толпу. Несколько человек кивнули ему, он махнул им в ответ и двинулся было к музыкантам, но путь ему неожиданно преградила хищница в платье, которое едва охватывало ее упругие формы, и протянула стакан с бурбоном.

— Говорят, нужно иметь не меньше десяти миллионов на счету, чтобы быть приглашенным сюда, и не менее сотни, чтобы хозяин лично поздоровался, — пробормотала она.

— Не знаю, я просто водитель, — ответил Эдем. — Спасибо за виски.

Он обогнул хищную леди и двинулся в сторону оркестра. Саксофонист закончил свою партию, и немногочисленные зрители перед сценой сдержанно ему аплодировали. Пока маэстро вытирал пот со лба, ударник покрутил в руке палочку и дал старт новой композиции.

Худой человек за шестьдесят в твидовом пиджаке с заплатками на локтях стоял в одиночестве напротив музыкантов и качал головой в такт. Он поднес к губам стакан и, обнаружив там только лед, оглянулся в поисках официанта. Эдем протянул ему свой бурбон.

Перед ним стоял главный редактор и владелец «Украинского времени» — самого популярного Интернет-портала страны. Эдем встречался с ним всего пару часов назад и ничуть не удивился, увидев его здесь. Редактор забрал предложенный стакан, а осторожно поставил на траву.

— Он думает, что эпоха джаза до сих пор продолжается, — последнее слово редактор не договорил, а пробил. Сделав обильный глоток, продолжил: — Он думает, что она не закончилась с первыми российскими военными в Крыму. Да, мы жили в ту эпоху, наращивали капиталы и переводили их в оффшоры, флиртовали со всеми соседями одновременно, не заботились о собственной безопасности, говорили о борьбе с коррупцией в шутку. И теперь мы платим за свое доверие и беспечность.

— Некоторые умудряются бежать, не оплатив счетов, — заметил Эдем. — Я понимаю, мы с вами сейчас на прощальной вечеринке?

— Хижняк узнал что-то, чего не знаем мы, и намазал пятки. Мир несправедлив, правда? — пожилой редактор махнул стаканом и несколько драгоценных капель брызнули на траву. Почему-то из-за своей неловкости он стал Эдему еще более симпатичным.

Из дома вышла новая часть гостей. Будто их всех собрали на ярмарке тщеславия и скопом привезли сюда на автобусе.

— Знаете, был период, когда я переставал читать ваш вестник, — Эдем говорил о собственном опыте, не обращаясь к прошлому Виктору Шевченко. — Трудно изо дня в день заглядывать в планшетку с диагнозом стране и не видеть прогресса. Так можно и руки опустить. Но я могу отложить чтение, когда захочу. Не представляю, как вам приходится.

Редактор усмехнулся. Глубокие морщинки расползлись от его, казалось, всезнающих глаз.