Времени нет

Из другого шкафчика девушка достала кремовое пирожное в одноразовой упаковке. Переложила его на тарелочку и поставила перед гостем.

— Я не буду есть одного-единственного пирожного, тем более в компании дам, — возмутился Эдем.

— Не беспокойтесь. Наталья Владимировна не ест сладкого, а я уже месяц каждый день съедаю такое пирожное — уже надоело. Не пропадать же ему. Тем более, я изучаю экономику, а экономика должна быть экономной. Слава Богу за хорошую наследственность — жирные бока мне не угрожают.

— А зачем же Наталья Владимировна покупает его?

— Как зачем? Для вас. С тех пор как месяц назад Наталья Владимировна решила, что вы посетите ее, я каждый день покупаю свежее пирожное.

Она пыталась месяц назад связаться с президентом? Эдем надел скафандр и нырнул в море чужой памяти, но не нашел там никаких признаков, что президент знал об этом. Он бродил взглядом по кухне и вдруг понял: она и не смогла бы связаться. Между простым смертным и президентом огромная пропасть, которую не заполнить привилегией прошлого.

Не сумев достучаться до своего бывшего студента, достигшего таких высот, Наталья Владимировна решила подойти к вопросу творчески — пригрозила терактом, поставив глупое условие. В худшем случае ею займутся правоохранители, необычное дело получит огласку — и, может, президент вспомнит, кто такая Щукина и однажды постучатся в ее дверь.

Наталья Владимировна оказалась отличным стратегом.

Она появилась перед ними в розовом платье с оборками и запахом духов из далекого прошлого, протянула руку Эдему для поцелуя. Он встал и придвинул ей табурет.

— Это был октябрь, Наталья Владимировна, я пришел к вам со схемой дипломной работы и двумя такими пирожными.

— И съел оба.

Они засмеялись, и девушка подхватила их смех.

— Надеюсь, вы тоже любите сладкое. Леся, ты взяла фарфоровый чайник?

Он мог понять это еще в ту минуту, когда Наталья Владимировна вышла из полутемного коридора в открытую полуденному солнцу кухню, мог и догадаться — из ее дымчатых очков и осторожного прикосновения к табуретке перед тем, как сесть. Однако только теперь, когда она заговорила — не поворачивая головы ни к девушке, ни к нему, о чайнике, который стоял у нее перед глазами, — Эдему стало ясно: Наталья Владимировна потеряла зрение.

Рассматривая ее схваченные в пучок седые волосы, морщинки у рта и янтарные серьги, Эдем почувствовал горькую нежность. Наталья Владимировна вдруг предстала не только мудрой профессоршей из прошлого президента Антоненко, но и стала частью его, Эдемовых, воспоминаний.

— Именно его. И заварила черный чай.

Леся оперлась на край раковины; в ее взгляде и словах не было ни жалости, ни деликатности. Если бы она проявила хоть немного этого — ее занятием по экономике сразу пришел бы конец. Следовательно, и Эдему лучше отвергнуть сентиментальность, чтобы ненароком не обидеть хозяйку дома.

— Спасибо, детка. На сегодняшний день занятия закончены. В понедельник расскажешь мне о криптовалюте, обсудим, может ли государство предложить свою альтернативу биткоинам.

Эдема поразила тема: вот тебе и Наталья Владимировна, даже в ее положении плывет по центру реки! Последние сомнения рассеялись: с умом у нее точно было все хорошо.

— Наталья Владимировна, просить меня сейчас уйти — это непедагогически, — в голосе Леси зазвучали нотки протеста. — Главная наука — не экономика или физика, а умение выстроить свою жизнь. А кто может быть лучшим учителем, чем человек, достигший высшего поста в государстве? Президент одним советом может дать больше года духовных поисков в тибетском монастыре.

Леся скрестила руки на груди так, что в своем искреннем возмущении стала чем-то похожа на амазонку, но явно этого не понимала.

— Леся, даже президенты дают самые обычные советы: ешьте фрукты, вовремя обращайтесь к врачам, обнимайте маму перед сном, не ленитесь в главном деле своей жизни и не учитесь на юриста, — вмешался Эдем. — Весь секрет в том, что, услышав такие банальные советы именно от президента, люди начинают, наконец, верить в их целебную силу.

Леся фыркнула, стукнула по столу розеткой с рафинадом и оставила их наедине.

Эдем разлил в чашки чай и, получив от Натальи Владимировны отказ на предложение поделиться пирожным, принялся уминать его сам. Он намеренно громко царапал ложечкой тарелку, создавая звуковую картину процесса, ради которого хозяйка квартиры каждый день отправляла ученицу за вкусностями.

Наталья Владимировна отпивала чай маленькими глотками. На ее лице медленно расцветала улыбка, как весенняя роза. Эдем перевел взгляд на фотографию на стене — его поразило сходство матери и сына.

— Помните Колю? — Наталья Владимировна будто почувствовала, что Эдем рассматривает фотографию, и, не дав гостю ответить, продолжила. — Впрочем, может быть, и нет. Он уже работал в Молодом театре, когда вы были студентом. А когда стали известным политиком, я однажды сказала Коле, что вы писали у меня дипломную работу. Он удивился. Хотя, конечно, он мог и сделать вид — Коля иногда на мне, собственной матери, оттачивал свое актерское мастерство, представляете?