Времена выбирают

Впереди показалась небольшая низинка, а в ней – что-то большое и белое. Мария пригляделась – какая-то ткань! Наверное, это палатка или шатёр. И это можно использовать в качестве одежды. Она заторопилась, не обращая внимания на режущую босые ноги осоку. Вот она подошла ближе. Белая лёгкая ткань колыхалась на лёгком утреннем ветерке, но не улетала. Мария потянула за край – похоже на шёлк. С другого края ткани в заросли травы тянулись верёвки. Это же парашют! Мария обошла его и потянула за стропы – там что-то тяжёлое. Раздвинув высокую траву, она вскрикнула – человек! В военной форме, сапогах, лётном шлеме. И неподвижен. Она наклонилась над ним и потрогала его руку. Мертвенный холод тела заставил её вскрикнуть снова. Она сняла с лица трупа защитные очки – в утреннее небо неподвижно глядели голубые девичьи глаза. Из-под лётного шлема выбивались локоны светлых волос.

Что здесь произошло? В газетах обещали коммунизм к 1980-му году. А это должен быть 1993-й. А люди умирают, как и прежде. Но так не должно быть! Вдалеке послышался гул самолёта. Мария прислушалась – винтовой. Наверное, «кукурузник» сельхозавиации. Она вскочила и стала подниматься на пригорок. Точно – самолёт! И лётчик её заметил – развернулся в её сторону и стал снижаться.

– Я здесь! – она замахала руками, забыв, что она голая. Самолёт с рёвом пронёсся прямо над головой. Но что это? На его крыльях кресты, а на хвосте… Свастика! Мария замерла в растерянности. А самолёт уже развернулся и снова летел на неё. Раздался треск, на передней кромке крыльев сверкнули огоньки, и с боков на неё полетели клочки травы и комья земли. Пулемётные очереди прошли справа и слева.

Она бросилась бежать. Но куда? Её светлое тело на фоне зелёной травы для лётчика как на ладони. А самолёт уже разворачивался для следующего захода. Она оглянулась по сторонам – с другой стороны пригорка виднелись заросли осоки и камыша. Скорее туда! Время спрессовалось, остался только гул приближающегося самолёта. Быстрее, быстрее! Разрезая в кровь руки осокой, она влетела в заросли камыша и плюхнулась в болотистую воду. Над головой прогрохотал самолёт с крестами, но пулемётные очереди прошли стороной.

Она приподняла голову над водой, откинула с лица мокрые волосы, прислушалась. Самолёт гудел где-то вдалеке. Нет, это не 1993-й год! Хотя бы потому, что в будущем самолёты должны быть реактивными. Она снова вслушалась – стрекотали кузнечики, в вышине пели птицы, гула самолёта не было слышно. Выбравшись из болотца, она вернулась к мёртвой лётчице. Чуть постояв в нерешительности, она наклонилась и расстегнула нагрудный карман её гимнастёрки. Солдатская книжка, комсомольский билет, вырезанный из газеты портрет бравого лётчика со звездой Героя на груди… Дата? Она перевернула газетную вырезку – 6 июня 1943 года! Но газета уже потёрта, и трава на поле высокая и жёсткая – значит, как минимум середина лета. Лета 43-го года!

Но почему? И тут её осенило – она из 1968 года. Они хотели отправить её на 25 лет вперёд – в 1993 год. А она попала в 1943-й – на 25 лет назад. Перепутали плюс с минусом! Математики, мать их разтак! И тут ледяная рука ужаса сжала её сердце. Реперная точка! Чтобы вернуть домой, её будут ждать в 1993 году в реперной точке. Ну точка-то никуда не денется, но до 93-го года ещё полвека. Или по-простому – она не вернётся домой никогда! Несколько минут она сидела, уставившись в одну точку, и даже не чувствовала холода.

Но потом окружающая реальность напомнила о себе – холодом и голодом. Что теперь делать? Не сидеть же голой посередине поля. Она ещё раз глянула на мёртвую лётчицу и развернула её солдатскую книжку – Климова Мария Тимофеевна, 1923 года рождения, воздушный стрелок. Тёзка. Маленькая фотография. Чем-то похожа на неё. Мария ещё раз глянула в её лицо, и стала расстёгивать пуговицы гимнастёрки.

Сапоги снять не удалось, пришлось их разрезать ножом-стропорезом, который висел у мёртвой лётчицы на поясе. Форма оказалась по размеру, но вся спина гимнастёрки была в крови – девушку ранило в спину. Белье Мария снять с мёртвой не решилась. Она подтянула солдатские шаровары, подпоясалась ремнём, ещё раз глянула на тело девушки. Нет, она не может её так бросить! Копать пришлось ножом и руками, на это ушло несколько часов. Молча постояла у небольшого холмика и пошла через поле – на восток, к своим.

2

Пыль просёлочной дороги мягко щекотала порезанные осокой ноги. Она шла уже несколько часов, стараясь обходить деревни. Конечно, рано или поздно ей придётся пройти проверку, но самой лезть на рожон не стоит. Вдалеке на обочине стояла грузовая машина и несколько солдат. Сходить с дороги было поздно – уже заметили. Мария глубоко вздохнула и шагнула навстречу судьбе.

Солдаты с любопытством глядели на приближающуюся девушку. Когда она подошла, один из них скомандовал:

– Стой! Проверка документов!

Стараясь не выдать волнение, Мария протянула солдатскую книжку убитой лётчицы.

– Почему в таком виде? – строго спросил патрульный.