Времена цвергов

– А каким? – хором спросили Уве и Шварценелль.

– Я не знаю…

– Погоди! Ты когда-либо видела этот меч? – догадался спросить Уве. – Когда он был настоящим?

– Да видела я его! Батюшка ведь лечил юнкера Рейнмара, я иногда помогала. Он был цветом – как молодая трава, и сиял. При мне юнкер Рейнмар показывал батюшке, как этот меч рубит сухие ветки. А сейчас… Ох, я поняла! Ему меч подменили!

Это уж было явной глупостью, но Шварценелль запомнила слова.

Потом Эрна рассказала про безумную пляску Иоланты фон Фалькнор вокруг земляной дыры, про попытку маленькой Беатрисы справиться с ней. Больше она ничего не знала, потому что помчалась на поиски Шварценелль и людей, которые прибежали бы с веревками, вытащили бы Рейнмара из норы. Как вышло, что пропала и Беатриса, она не могла объяснить.

– А за кем же мне еще было бежать? – спросила она. – Батюшка говорил, а ему юнкер Рейнмар сказал, что Зеленый Меч – твоих рук дело, матушка Нелль. И он говорил, что ты – сильная ведьма. Конечно, сильная, если такой меч наколдовала. Вот я к тебе и побежала, а к кому же мне было еще бежать, если там – ведьма?! Если она подменила меч и сделала его вроде веревки?

– Помолчи ты, сделай милость, – взмолилась Шварценелль.

Ей нужно было в тишине обдумать, отчего преобразился Зеленый Меч.

Тот лесной старец, что дал ей три фасолины, ничего не сказал о сроке их действия – он вообще ничего не сказал, только показал чашу с кровью и растущий из нее Зеленый Меч. Значит, и шары из зеленого пламени – не навсегда, и дождь из листьев – тоже?

И она поняла, что настало время не смиренно принимать то, что ей соблаговолят дать, а задавать вопросы и получать ответы.

И тут-то была главная загвоздка: Шварценелль не могла немедленно уйти в лес на поиски белых альвов, потому что опасалась покидать форбург Шимдорна. Она боялась за Уве и Эрну – оба молодые, пылкие, мало ли чего натворят. И юнкер Рейнмар…

Как вышло, что Зеленый Меч утратил силу?

– Оставьте меня ненадолго, я должна хорошенько подумать, – сказала Шварценелль. Но не просто думать она собиралась, а восстановить в памяти со всеми подробностями, как ей дали три темные фасолины.

Может быть, прозвучали слова о том, каков срок жизни Зеленого Меча, а также зерен, порождающих листья и огненные шары? Вроде бы нет.

Эрна и Уве вышли из домишки.

– Не вздумай идти в Шимдорн. Сожрут они тебя и косточек не оставят, – предупредил Уве.

– У меня есть зеленые листья.

– Ты, наверно, ослепла. Листья подействовали на вольфкопов и на ту девчонку в рыжей шубе, что принялась мамку звать. А цвергов они только разозлили. Видела, как они твои листья с рож соскребали?

– Видела… А как же быть?

– Никак, – отрубил парень. – Нет больше юнкера Рейнмара. Ты можешь остаться со старым бароном и с баронессой, им теперь помощь нужна, а ты все же лекарская дочка. Вместе с ними можешь уйти в Бемдорф, он гораздо ближе Русдорфа. А можешь пойти со мной в Русдорф. Там я и останусь. На страже. Вдруг они уже завтра сунутся? Кто их прочь погонит? Больше-то некому.

– А твой зеленый огонь цвергов жжет?

Уве задумался.

– Может, и жжет. Он тогда, на дороге, до них не долетал, все вольфкопам досталось. Но я так думаю: те вольфкопы, что в замке, от твоих листьев не пострадали, и другие, что по лесам сидят, тоже. Но лезть в замок, чтобы посмотреть, как на вольфкопов подействуют листья, не стоит. Я думаю, нужно сразу мои шары в них кидать. И то – найти такое место, где они до меня не дотянутся.

На ладони Уве взбух очередной зеленый шарик – и был отправлен в заросли крапивы.

Эрна не ответила.

Она думала так: если в Шимдорне полно вольфкопов, то от листьев они оторопеют и побегут прочь, как тогда на дороге. И в замке начнется переполох. А в переполохе можно попробовать поискать Рейнмара. Если его подняли наверх – то найти несложно, Эрна с Корнелиусом весь замок облазили, потому что при появлении городского врачевателя каждая стряпуха тут же вспомнила про свои болячки, рухнула в постель и принялась помирать.

Главное – найти такое место, чтобы выпустить облако листьев, где тебя не сразу обнаружат цверги. Тут очень пригодился бы совет старого барона. Но советчик лежит полумертвый…

– Так что, пойдешь ты со мной? – спросил Уве.

– Может, и пойду. Дай подумать.

И парень, наивный, как все здоровенные сильные парни, решил: она действительно будет думать. Эрна же хотела успокоить Уве, а потом от него как-нибудь отвязаться.

Она вернулась в домишко.

– Любезная… – позвал ее барон.

– Что вашей милости угодно?

– Подойди поближе, милая. Не хочу, чтобы жена слышала.

Эрна опустилась на корточки возле баронского изголовья.

– Ты сказала, что пойдешь вызволять моего Рейнмара?

– Да, я так сказала, господин барон.

– Я с тобой. Молчи. Я так решил. Лучше я погибну в бою, спасая сына, чем так… чем лежать и ждать неведомо чего…

– Вы не сможете встать на ноги, господин барон.