Времена цвергов

Девицу опознали по приметному родимому пятну над левой ключицей. И вторую неделю приезжают гости в замок Фалькнор – поздравить старого графа и посмотреть на красавицу. Вторую неделю охотники Франц и Ларре рассказывают, как, проверяя силки, наткнулись в лесу на девицу.

– И я говорю Францу: до чего ж она похожа на покойную госпожу графиню!

– Нет, это я тебе сказал, что она похожа на покойную госпожу графиню! И мы повели ее в замок, но она с самого начала не сказала ни слова…

– И мы первым делом позвали госпожу кастеляншу…

Знатные гости ахали и вздыхали – прекрасная юная графиня оказалась немой, но, кажется, не глухой. И поди разбери – есть ли в ней хотя бы малый женский ум или же она проста, как годовалое дитя.

– Если бы она заговорила – мы бы поняли, где она жила, как ей удалось убежать, кого нужно покарать смертью! – рассуждали господа. – Но, с другой стороны, немая жена – дар небес. Только как ей растолковать про женихов и свадьбу?

Да, разумеется, сразу появились женихи: даже бедная племянница в роду Фалькноров могла найти себе хорошего мужа, а Иоланта фон Фалькнор – невеста на вес золота.

Особенно когда нарядили ее в алое платье, когда вплели в косы сверкающие ленты и уложили их на голове высокой короной, когда унизали ее белые пальцы драгоценными перстнями! А уж когда малость подрумянили ее ослепительно белое, словно из мрамора выточенное, лицо, так и вовсе стало понятно: равных ей нет.

Но первые женихи были немало ошарашены – красавица попросту отворачивалась от них. Молча отворачивалась, всем видом показывая: до чего ж вы мне скучны, господа…

– Уж не дурочка ли? – совещались они. – Взгляд вроде умный, а как станешь разбираться, так дурочка…

Они подкупали горничных и старую кастеляншу, которая помнила графиню Иоланту еще крошкой. Сведения были скудные: девица ведет себя кротко, не капризничает, ходит вдоль длинных ковров со сценами из придворной жизни и с любопытством разглядывает их.

Не знали горничные, что за полночь Иоланта Церфесса поднимается с постели и идет в дворцовый сад. Там в зарослях белого шиповника есть в земле совсем неприметная ямка, и к этой ямке снизу ведет нора…

Альвриг Эйтри знал, откуда выкрали Иоланту. Он давно это знал, купив сведения у старого альврига Иртти. Зачем? На всякий случай. Он много чего припасал на всякий случай. Может настать день, когда Старшие решат: достаточно властвовала королева, что-то больно поумнела, нужна новая. Вот тогда, пожалуй, от сведений будет прок.

Но они потребовались раньше.

Добраться до Фалькнора было нелегко – и Эйтри не был цвергом, привыкшим рыть землю, и Иоланта Церфесса за всю жизнь ни одной самой короткой норки не прокопала. Но Эйтри сумел нанять двух старых цвергов, когда после проигранного боя внизу была большая суматоха, а наверху остались не только убитые, но и раненые. Его заклинаний хватило, чтобы подлечить двух покалеченных стариков. Пока Старшие всюду искали королеву, она пряталась в подвале башни, именуемой Толстая Геррет, а потом все вчетвером ушли.

За это время Эйтри с цвергами проникли в погреба горожан и запаслись продовольствием.

Когда цверги прокопались в замковый сад, Эйтри оставил их жить внизу, в маленькой пещере. Он был предусмотрителен, этот маленький альвриг.

Замысел его был прост: по людским меркам Церфесса – редкая красавица, значит, молодой владелец Зеленого Меча непременно должен ее полюбить. Настолько альвриг людские повадки знал. Главное – отыскать его, а там уж умница Церфесса сообразит, как погубить и бойца, и его оружие. И потом, когда страшное оружие будет уничтожено, королева и ее хитроумный альвриг с победой вернутся вниз. Тогда-то он станет не просто Старшим – он возглавит тройку Старших, и ему передадут те заклятия власти, которые не произносятся вслух, а рисуются точными движениями корявых и когтистых черных пальцев, ударяющих по язычкам пламени, обрамляющим рот.

Иоланта Церфесса знала только язык цвергов и несколько слов на языке вольфкопов, чтобы гнать их в бой, и это усложняло задачу. Но Эйтри имел подругу в дальних пещерах, чью благосклонность купил дорогими подарками, и, в отличие от прочих альвригов, понимал силу и власть взглядов и прикосновений. Одна улыбка Церфессы – и тот боец потеряет голову.

– Он из благородных, – сказал Эйтри своей королеве. – Крестьяне стригутся коротко, горожане собирают волосы в хвосты и в косы, открывая лоб, а у него – прическа знатного человека, кудри на лбу и по плечам.

– Как это нелепо, – ответила она.

Церфесса привыкла видеть жесткие, как ежиные иглы, и дыбом стоящие черные волосы цвергов, такие же, только цвета потемневшего серебра, волосы альвригов. Мягкие кудри молодых баронов казались ей украденными у девушек.