Времена испытаний

– Нет, это от радости. Ты правильно сказал, все встанет на свои места. И будут бегать Ангелы, Камрины, Афры, Тавыны, Фенероны. Почему бы и нет? Не зря же говорят: время – великий доктор.

– Я рад, что смог тебя переубедить. Сейчас каждая минута дорога. Ты спасла меня, а я спасу тебя, я найду выход, обещаю. Теперь встанем и пойдем, ты меня будешь учить, но только управление будет у меня.

– Хорошо, но, учти, с одним условием.

– Каким?

– После твоего поцелуя, – и он, поцеловав ее, продолжил: – Когда вернемся, такие условия будут существовать и дальше.

Камрин оказался способным учеником. Запоминал все, что показывала ему Ангела, и вполне уверенно отвечал на проверочные вопросы, радуясь, как ребенок точным своим ответам.

Но Ангела была со своими мыслями далеко. В душе ей очень хотелось остаться рядом с ним и никогда не покидать любимого, но мысль о том, что симптомы болезни будут нарастать, и она уже окажется не в силах помочь его планете, не давала ей покоя. И за бессмысленную смерть ее душа мучилась бы.

– Ангела! – голос Камрина вырвал ее из раздумий. – Что с тобой, тебе плохо? Пойдем, ты полежишь, отдохнешь, а я приготовлю чего-нибудь горячее. Утром кроме молока ты ничего не ела.

– Да, на сегодня хватит. Камрин, скажи, что любишь меня!

– Конечно, люблю, моя радость. Тебя, и только тебя на всем свете, во всей Вселенной!

– Обними крепко, но лучше не целуй, так как, кто его знает – вдруг болезнь может передаться, – она отстранилась. – И поклянись, что если болезнь возьмет верх, обещай: ты женишься на Афре. Лучше жены ты себе не найдешь. Главное, ты должен продолжить род христосцев, ваш народ не должен исчезнуть из этого мира – это святой долг каждого из вас. Обещай мне!

– И не думай! Как я могу жениться на другой?! Моя душа любит только тебя, тебя. Не забывай об этом никогда, мои слова вдохновят тебя, и ты поправишься!

Ангела нежно обняла его, но тут же сделала вид, что покачнулась:

– Что-то мне плохо, любимый. Принеси мне пригоршню снега, лоб горит…

– Давай лучше выйдем вместе на свежий воздух, тебе легче будет дышать.

– Нет, я тут прилягу. Сделай мне на голову холодный компресс, – но, заметив на себе подозрительный взгляд, продолжила: – Что с тобой, чего боишься?

– Боюсь, что ты обманешь меня.

– Милый, о чем ты? Управление ведь у тебя на руке! Без него я не смогу закрыть дверь. Пожалуйста, любимый, сделай мне компресс, меня опять в жар бросило, – и, обхватив голову руками, она начала стонать.

Камрин заторопился.

– Я мигом, – крикнул, выскочил наружу он и наклонился, чтобы зачерпнуть снегу, но тут же услышал позади себя тихое жужжание сервомоторов – люк космолета закрывался.

Камрин понял, что Ангела его провела. Он кинулся к кораблю и стал изо всех сил бить кулаками и ногами по металлической обшивке аппарата.

– Открой, Ангела! Не поступай со мной так! Я умоляю тебя, открой, слышишь, открой!.. Ты думаешь, я смогу без тебя жить? Если ты не откроешь, я на твоих глазах брошусь со скалы. Ангела, дай возможность быть рядом, вместе примем смерть – так будет честно!

На мгновение опомнившись, Камрин начал тыкать кнопки ручного пульта, но было уже поздно – Ангела сразу же заблокировала внешнее управление люком. Слезы душили ее, а на прощальные слова не осталось ни физических, ни психических сил, да и все было уже сказано.

Камрин продолжал колотить по обшивке:

– Я тебя слишком люблю, чтобы дать согласие на твою смерть! Слышишь, не делай этого!..

Корабль с тихим свистом медленно, чтобы не ударить юношу, поднялся на несколько метров, а потом рванулся ввысь и почти моментально пропал из вида. Камрина воздушной волной отбросило на мягкий снег.

17

Нервное потрясение почти полностью лишило его сил. Обнимая следы от опор корабля, оставшиеся в снегу, он горько повторял:

– Ангела, моя Ангела…

Вскоре начало темнеть. Но Камрин не собирался уходить. Он привалился спиной к большому валуну, громоздившемуся неподалеку от того места, где стоял космолет, и невидящим взглядом смотрел в верх, на загорающиеся звезды, словно надеясь, что Ангела передумает и вернется.

Эта ночь прошла в мучительной тоске и ожидании следующего дня, но Ангелы не было и на второй день. Одна-единственная мысль о том, что она не вернется, доводила Камрина до сумасшествия. Он ничего не ел и не пил, метался по пещере и не находя себе места. Наверное, эти два дня стоили Камрину многих лет жизни – в его черных волосах появилась седина.

На третий день Камрин вскарабкался на отвесную скалу, откуда он когда-то показывал Ангеле окрестности. Теперь его окружало одиночество, внизу зияла бездна, наверху – небесный простор голубого неба, вдали – холодный лес, уходивший к не менее холодному океану.

Он хотел броситься вниз и разом покончить с мучениями, в надежде увидеть любимую в другой жизни, но вдруг словно услышал голос Ангелы. Любимая просила его:

«Камрина, не совершай безрассудства! Ты нужен своему народу, помни об этом!»