Времена года 3. Бастион

– В ту, что справа, – спокойно ответил Клим и протянул Мире руку. – Прогуляемся?

Мира прохладно посмотрела на предложенную руку, от запястья до локтя покрытую бронзовым браслетом, по сравнению с которым ее браслеты напоминали фольгу из-под конфет.

Не понравились ей и приказные нотки, вновь скользившие в его голосе, и прямой уход от ответа. Не нравилась ей и его сдержанность, наталкивающая на не самые позитивные предположения о том, что же за ней скрывается. Не нравилось ей и ощущение шаткости его позиции, словно он и сам не знал, что с ней делать.

Проигнорировав его предложение, Мира поднялась и, стряхнув головокружение, направилась к выходу. Пополам согнется от боли, но как-нибудь обойдется без его помощи. Она не кисейная барышня, которую нужно носить на руках и спасать от всего и вся, потому что она только и может, что глупо улыбаться и томно вздыхать.

Клим проводил ее невозмутимо-задумчивым взглядом и, опустив руку, пошел следом.

Валера говорил ей, что Бастион это крепость, лагерь и дом братства. Но, вопреки восхищению, с которым он о нем отзывался, Мире он представлялся гротескным, однако в нем и в помине не было ничего подобного.

Расположенный на вершине скалы, бывшей когда-то давно вулканом, готический замок с покатой крышей и трехстворчатыми окнами, оплетенными плющом и диким виноградом, величественно и грозно возвышался почти на сто метров над уровнем моря, к которому выходил обширный внутренний двор.

Неприступные двойные стены, укрепленные контрфорсами4, шириной два с половиной метра с многоугольными угловыми башнями со множеством коридоров и ворот, а также глубоким сухим рвом окружали замок с восточной, западной и южной сторон.

К последней примыкала крутая дорога, к которой можно было пройти только через эспланаду5, и ведущая к форштадту6.

Фасад главной башни состоял из ступенчатых изящных аркад и был увенчан высоким ажурным остроконечным шпилем. Фасады самой крепости украшали лишь декоративные карнизы, глухие аркады, скромные маскароны7 и, само собой, бойницы и мерлоны8.

На самой территории, прилегавшей к замку и не менее впечатлявшей размерами, как и сам замок, больше всего выделялась цистерна для хранения воды на случай длительной осады. Немногочисленные постройки самого разного назначения были ненавязчиво разбросаны вокруг нее.

– Все, что ты видишь, мы создали сами, – повествовал Клим, медленно идущий рядом с едва ковыляющей Мирой. – Мы обеспечиваем себя практически всем: пропитанием, – он указал на постройку, рядом с которой неустанно клевали зерно куры, – бытовыми и гигиеническими предметами, – он кивнул на другую постройку, – одеждой и обувью, и даже лекарствами. То, что мы в принципе не можем сделать сами, мы покупаем на деньги, которые выручаем с продажи излишков. Например, шерсти. – Он кивнул на овец, прогуливавшихся вдоль обнесенных частоколом грядок. – Постоянно в Бастионе проживает около сорока стражей. Остальные разбросаны по мирам и собираются здесь в случаях крайней необходимости. У многих из них есть семьи, которые они, по возможности, навещают в свободное от заданий время.

– Разве они их помнят? – удивилась Мира. Валера говорил, что семьи тех, кто вступает в братство, забывают их и при встрече не узнают.

– Те, кто живет в одном из четырех миров, помнит, – ни намеком не выдав реакцию на ее познания, ответил Клим.

– Здесь всегда весна? – спросила она, вдыхая сладкий аромат цветущей акации, возле которой они проходили.

– Нет. Мы находимся на границе миров, поэтому здесь времена года сменяют друг друга, как и в твоем мире.

– То есть время здесь…

– Идет также, – закончил за нее Клим, устремив взгляд куда-то вдаль.

В Осени, в которой Мира была дважды, время шло, если не назад, то с отставанием, и количество дней, проведенных в ней, всегда оказывалось по возвращении намного меньшим, если не вообще совпадало со временем отбытия с возможным отклонением на несколько минут или максимум на час.

Но, раз время в Бастионе шло также, как и в ее мире, в котором ее ждала сессия, то ей было крайне важно знать, сколько командир стражей собирался ее здесь продержать.

– Что со мной будет? – без долгих прелюдий спросила Мира.

Может, ему нравилось ходить вокруг да около, напуская на себя загадочность, то она предпочитала выяснить все и сразу.

Командир повернулся к ней, окутав расплавленным серебром глаз, в которых читалась серьезность и решительность, от которых ей стало как-то совсем уж не по себе. Неудивительно, что именно он был командиром. С таким-то взглядом. Не говоря уже про габариты.