Вражье логово

– Неужто сам через такое прошел?

– Да было дело. Еще по молодости. Мы с приятелями тогда часто в Каунас ездили, ну и захаживали в один кабак. Вот и присмотрел я там себе певичку. Не женщина – сказка. Влюбился в нее, что твой кот по весне. А посмотреть там было на что: глазищи огромные, волосы длинные, все при ней как надо. – Мужчина изобразил руками в воздухе нечто похожее на женскую фигуру. – А пела… Ой, Вася, ты бы слышал! Шаляпин бы, наверно, обзавидовался. Ну, я и начал ухлестывать за ней. И цветы, и прогулки были. Разве что романсы не пел, ну так и не певец я.

– И что же она, взаимностью не ответила? – предположил капитан.

– Да в том-то и дело, что ответила. И гуляла со мной, и в гости другу к другу ходили. Сам понимаешь, не для того, чтобы песенки петь. А я однажды возьми да и предложи ей замуж за меня выйти.

– Согласилась?

– Согласилась. Она в хорошей квартирке тогда жила. Заявление мы подали, стали жить. И знаешь, Вася, до свадьбы у нас дело так и не дошло. Сейчас объясню почему. – Андрей снова достал папиросу. – Маришка – девка хорошая была. Но по дому ну ничегошеньки не умела делать. Она ведь даже чай приготовить не могла, не говоря уж о чем-то другом. А уж про уборку, стирку и прочее я вообще молчу.

– Что же, у нее свинарник дома был?

– Нет, представь себе. Горничная к ней ходила и марафет наводила. Еще и готовила ей каждый день. А всякие чаи, кофеи и прочие ликеры она ходила в кафе распивать.

– Небедно жила кабацкая певичка, – скептически заметил капитан.

– А ты думаешь, Вася, я один за ней ухлестывал? Да как бы не так. Поклонников у нее было что в болоте грязи. В том числе и богатеньких. Вот они Маришке деньжат и подкидывали взамен ее ласк и прелестей.

– Так ты, получается, с ней из-за этого разбежался? А не из-за того, что она чай заваривать не умела.

– В том-то и дело, друг мой. Готовить-то ладно, научилась бы, она девка способная. А вот на мужиков падкая была. Я сначала думал, что она на их деньги зарится, да Маришке плевать, богатый или бедный. Главное – ей приглянулся, а все остальное побоку.

– Да, бабы – странный народ, – покачал головой Рябцев.

– Так что, может, и подружка твоего Коли из той же породы.

– Может. Я ее видел только пару раз, и то – мельком.

Андрей хотел еще что-то сказать или спросить, но его прервал парень в запыленном пиджаке и с лицом в оспинах, который подошел к их столику.

– Здорово, Полулях, – сказал он, повернувшись к усачу.

– Ну здравствуй, Петенька, – кивнул мужчина. – Что, никак из кутузки?

– Оттудова. У тебя пары монет не будет? А то голова как чугунная.

– Держи. – Мужчина извлек из кармана немного мелочи.

Василий про себя усмехнулся. Сегодня Андрей явно при деньгах, хотя наверняка не при больших. Однако пока обходится пивом, а не чем-то покрепче или поприличнее. Вслух офицер спросил:

– А почему Полулях?

– Да так меня зовут здесь. Я же рассказывал, что папаня мой – из местных. Литовец. Ну а раз матушка русская, стало быть, я только наполовину литовец. Полулях, значит.

– Ясно.

– А вот Петя, ну, который подходил, местный. На самом деле он Петер.

– То есть лях, – улыбнулся капитан.

– Он самый.

– По-русски хорошо говорит.

– Так он последнюю отсидку провел в русской тюрьме. Вот там и научился нашим словам. Точнее, его научили.

В этот момент парень вернулся к ним, словно почуял или услышал, что о нем говорят. Он сел на скамью рядом с Андреем. Судя по его кружке, треть он отпил прямо у стойки либо по пути к ним.

– Спасибо, – сказал он.

– Да не за что, Петенька. Ты ведь меня тоже выручал.

– Было дело. – Петер перевел взгляд на Рябцева. – А ты кто будешь?

– Вася, – кратко представился офицер.

– Не отсюда?

Василий помотал головой.

– А откуда?

– Меньше знаешь – крепче спишь.

– Понял, – кивнул парень и сделал еще пару больших глотков пива. – Ох.

– За что влетел-то? – спросил капитан.

– А, за ерунду, – отмахнулся Петер. – Одному фраерку по харе вмазал, ну меня легавые и приголубили.

– По пьяни, что ли?

– Ну да. Хорошо хоть, прогулять все успел, им ничего не досталось.

– Да, это было бы обидно, – согласился Андрей.

– О чем толковали? – поинтересовался Петер.

– О всяком, – усмехнулся Рябцев. – В основном о бабах.

– А о чем еще говорить, как не о них? Я вон тоже вчера думал к одной заглянуть, так не успел. Хотя… – Петер потер кончик носа. – Наверно, так и так бы не попал. Денежки прогулял, нажрался. Не ходок я вчера был.

– Да успеешь, Петя, – заметил усач. – Чай, не последний день по белу свету ходишь.

– Ты прав. Ну, тогда за женщин! – Литовец поднял кружку.

Василий допил остатки и сказал:

– Возьму еще.

Дальше разговор пошел оживленнее. Поболтали о знакомых, родственниках, делах прошлых. Капитан старался говорить ни о чем. Но опасные темы благополучно миновали, и речь вновь зашла о женщинах.

– Вон, – кивнул Полулях, закуривая неизвестно какую по счету папиросу, – у Васиного дружка артистка в полюбовницах ходит.

– Из местных, что ли? – усмехнулся Петер.

– Вроде да, – ответил Рябцев. – Я ее толком-то и не знаю.

– А как зовут?

– А пес ее знает. Я же говорил, видел ее от силы раза два. А может, и один. В местном ДК вроде околачивается.