Врата. За синим горизонтом событий

Я обнаружил, что держусь за грудь, будто моя метафора стала реальностью. Я плюнул на кончик сигареты, чтобы погасить ее, и сунул в утилизатор. Кусочки пепла плавали в воздухе: я сбрасывал их, не думая, но теперь мне не хотелось гоняться за ними. Я смотрел, как в углу экрана появляется большой пятнистый полумесяц планеты, и восхищался им как предметом искусства: желтовато-зеленый дневной свет на терминаторе, аморфно черное пятно остальной части, закрывавшее свет звезд. Заметен был внешний редкий край атмосферы: звезды, попадая в него, начинали мерцать. Но остальная часть атмосферы была такой густой, что через нее ничего не проходило. Конечно, о приземлении на нее и речи не могло быть. Даже если бы у нее была твердая поверхность, она находится под таким давлением газа, что там ничего не может выжить. Шли разговоры о том, что Корпорация создает специальный посадочный аппарат, который мог бы садиться на поверхность планет типа Юпитера; может, когда-нибудь так и будет; но нам сейчас это не поможет.

Клара по-прежнему была в туалете.

Я протянул поперек каюты свой гамак, забрался в него, опустил голову и уснул.

Четыре дня спустя они вернулись. С пустыми руками.

Дред и Хэм Тайе мрачные, грязные и раздражительные, Сэм Кахане в обычном настроении. Но меня это не обмануло: если бы они нашли что-нибудь интересное, дали бы знать по радио. Но мне было интересно. «Каковы результаты, Сэм?»

— Абсолютный нуль, — ответил он. — Скалы, ничего интересного, из-за чего стоило бы спускаться. Но у меня есть идея.

Клара сидела рядом со мной, с любопытством глядя на Сэма. Я смотрел на остальных двоих: похоже, идею Сэма они знают, и она им не нравится.

— Вы знаете, что это двойная звезда? — спросил он.

— Откуда ты знаешь? — спросил я.

— Я запрограммировал сканеры. Вы видели ту большую голубую звезду… — Он оглянулся, потом улыбнулся. — Не знаю, в каком направлении она сейчас, но она была возле планеты, когда мы делали первые снимки. Ну, она кажется близкой, и я направил туда сканеры. Результату я вначале сам не поверил. Двойная звезда, здесь основная, а вторая в половине светового года отсюда.

— Может, это бродячая звезда. Сэм, — сказал Хэм Тайе.

— Я уже говорил тебе. Просто случайно проходит близко.

Кахане пожал плечами. «Даже если это так. Она близко».

Вмешалась Клара: «Планеты есть?»

— Не знаю, — признал он. — Минутку. Вот она, мне кажется.

Мы все посмотрели на экран. Нельзя было сомневаться в том, о какой звезде говорит Кахане. Ярче Сириуса, видимого с Земли, звездная величина не меньше -2.

Клара негромко сказала: «Интересно. Надеюсь, я тебя неверно поняла, Сэм. Пол светового года в шлюпке — это полгода пути на самой высокой скорости, даже если бы нашлось достаточно горючего. А его у нас нет, парни».

— Я это знаю, — настаивал Сэм, — но я думал… Если мы только чуть-чуть подтолкнем главную капсулу…

Я сам удивился своему крику: «Заткнись!» Я весь дрожал. Не мог остановиться. Ужас и гнев боролись во мне. Думаю, если бы у меня в руках в тот момент был пистолет, я без колебаний выстрелил бы в Сэма.

Клара жестом заставила меня замолчать. «Сэм, — мягко сказала она. — Я знаю, что ты чувствуешь. — Сэм возвращался пустым из пятого полета. — Готова поручиться, что это можно сделать».

Он посмотрел на нее удивленно и подозрительно. «Правда?»

— Я хочу сказать, что если бы мы были хичи, а не люди, мы бы знали, как это сделать. Мы вынырнули бы здесь, огляделись и сказали: «О, смотрите, вон там наши приятели… — или что еще тут находилось, когда они прокладывали сюда свой курс… — наши приятели переехали. Их сейчас нет дома». И они бы сказали: «Ну, ладно, постучим в соседнюю дверь». И мы бы тронули одну штуку, потом другую и оказались бы рядом с голубой звездой… — Она помолчала и посмотрела на него, все еще держа меня за руку. — Но только мы не хичи, Сэм.

— Боже, Клара. Я это знаю. Но должен же быть способ…

Она кивнула. «Он, конечно, есть, но мы его не знаем. А знаем мы, что ни один корабль, пытавшийся изменить курс в полете, не вернулся. Понимаешь? Ни один».

Он не ответил ей прямо. Только посмотрел на голубую звезду на экране и сказал: «Проголосуем».

Разумеется, голосование дало четыре против одного — против изменения курса, и Хэм Тайе ни разу не подпускал Сэма к контролю, пока мы не развили световую скорость на пути домой.

Обратный путь был не длиннее, но казался бесконечным.

17

Мне кажется, кондиционер Зигфрида снова не работает, но я не говорю об этом. Он только сообщит мне, что температура точно 22,5 градуса по Цельсию, как всегда, и спросит, почему мне кажется, что тут жарко. Я страшно устал от этого вздора.

— В сущности, — говорю я вслух, — ты мне надоел, Зигфрид.

— Простите, Боб. Но я высоко оценил бы, если бы вы еще немного рассказали мне о своих снах.