Врата. За синим горизонтом событий

— Понятно. — Я понятия не имел, где живет этот сукин сын, для меня это было лишь имя помехи. Я попытался отыскать общий интерес. — По пути сюда я получил последние изображения с Пищевой фабрики. У группы Хертеров-Холлов все хорошо, они нашли там удивительные вещи. Знаете ли вы, что мы идентифицировали четверых Мертвецов как старателей с Врат?

— Да, мистер Броудхед, я что-то об этом видел на ПВ. Очень интересно.

— Больше того, Боувер. Это может изменить весь мир — не говоря уже о том, что сделать нас ужасно богатыми. — Он кивнул, набив рот салатом. Не очень мне удавалось разговорить его. — Ну, хорошо, — сказал я, — давайте перейдем к делу. Я хочу, чтобы вы отказались от иска.

Он пожевал и проглотил. Нацепив на вилку следующую устрицу, он сказал: «Я это знаю, мистер Броудхед», — и набил рот.

Я отпил вина с сельтерской водой, сказал, сохраняя полный контроль над голосом и манерами: «Мистер Боувер, мне кажется, вы не совсем понимаете, как обстоят дела. Я не хочу вас обидеть. Просто вам не все факты знакомы. Мы оба многое потеряем, если ваш иск сохранит силу. — Я начал разбирать случай, тщательно и осторожно, точно, как советовал Мортон; вмешательство Корпорации Врат, сфера интересов всего человечества, необходимость исполнять судебный запрет, который нельзя сообщить Хертерам-Холлам раньше чем за месяц, а в это время там будут делать, что сочтут нужным, возможность мирной сделки. — Я хочу вам сказать, — продолжал я, — что дело слишком важное. Его нельзя поделить между нами. С нами не станут нянчиться. Конфискуют у обоих».

Он не переставал жевать, слушал. Потом, когда жевать больше было нечего, отпил из своей чашечки и сказал: «Нам нечего обсуждать, мистер Броудхед».

— Конечно, есть что!

— Только если мы оба так считаем, — заметил он, — а я так не считаю. Вы кое в чем ошибаетесь. Речь больше не идет о судебном процессе. Речь идет о решении.

— Решение будет обжаловано…

— Да, конечно. Но на все требуется время. Я не хочу договариваться с вами. Триш заплатила за все это. Поскольку она сама не может защищать свои права, придется делать это мне.

— Но это нам обоим дорого обойдется!

— Возможно. Так говорит и мой адвокат. Он возражал против этой встречи.

— Почему же вы пришли?

Он взглянул на остатки ланча, потом на фонтаны во дворе. Три старателя с Врат сидели на краю блестящего пруда вместе со слегка пьяной стюардессой с «Варига» и бросали крошки печенья золотым рыбкам. Им повезло. «Для меня это приятная перемена, мистер Броудхед», — сказал он.

Из окна своего номера в новой Башне Дворца я видел блестящий на солнце купол собора. Это лучше, чем смотреть на мою юридическую программу на большом служебном мониторе, потому что Мортон грыз меня: «Вы поставили под угрозу все дело, Робин. Мне кажется, вы не понимаете, насколько это важно».

— То же самое я сказал Боуверу.

— Нет, правда, Робин. Не просто «Робин Броудхед, инк.», не просто Корпорация «Врата». Дело входит в компетенцию правительств. И не только подписавших конвенцию о Вратах. Это дело будет рассматриваться в Организации Объединенных Наций.

— Да ну, Мортон! Неужели это возможно?

— Конечно, Робин. Дело, важное для всего человечества. И ваш друг Боувер не улучшает положение. Он требует наложения запрета на ваши личные действия и действия Корпорации, чтобы правильно проводить исследование.

Сукин сын. Он знал это, поедая ланч, за который я заплатил. «Что значит „правильно“? Что я неправильного сделал?»

— Список, Робин? — Он начал загибать пальцы. — Во-первых, вы превысили свои полномочия, предоставив Хертерам-Холлам слишком большую свободу действий, результатом чего явилась, во-вторых, их экспедиция на Небо хичи со всеми вытекающими отсюда последствиями, и, таким образом, в-третьих, вы поставили под угрозу национальные интересы. Больше того, интересы всего человечества.

— Вздор, Мортон.

— Так сказано в его петиции, — кивнул он, — и, да, кое-кого мы сможем убедить, что это вздор. Раньше или позже. А пока действовать может только Корпорация Врат, а не вы.

— Значит, мне нужно поскорее повидаться с сенатором.

— Я избавился от Мортона и попросил Харриет договориться о встрече.

— Сейчас я соединю вас с секретарской программой сенатора, — она улыбнулась и исчезла, сменившись беглым изображением молодой чернокожей женщины. Не очень жизнеподобно, гораздо хуже программ, которые пишет для меня Эсси. Но Прагглер всего лишь сенатор Соединенных Штатов.

— Добрый день, — поздоровалась она. — Сенатор просит передать, что он сегодня в Рио-де-Жанейро по делам комитета. Он будет счастлив встретиться с вами завтра утром в удобное для вас время. Устроит вас десять часов?

— Лучше в девять, — облегченно ответил я. Я несколько беспокоился о том, что Прагглер не связался со мной немедленно. Но у него, должно быть, есть для этого веские основания. — Харриет! — Когда она появилась, я спросил: — Как миссис Броудхед?

— Без изменений, Робин. — Она улыбнулась. — Она не спит, и вы, если хотите, можете поговорить с ней.