Врата Смерти(пер. И.Иванова)

— Эй, старик! Дождись рассвета! — громко крикнул один из мятежников. — Тебе что, не терпится умереть?

— Поворачивай-ка лучше в лагерь Камиста Рело, — подхватил другой. — Сейчас тебя несет прямиком к мезланцам.

В ответ Дюкр яростно замахал руками (пусть считают, будто он спятил). Он привстал в седле, прошептал своей кобыле несколько ласковых слов, уговаривая бежать побыстрее, затем слегка сжал ей бока. Лошадь нагнула голову и рванулась вперед. Трюк удался; тифанцы его не преследовали.

Въехав на невысокий холм, Дюкр едва не присвистнул. Справа лагерем встали тифанские копьеносцы: несколько сотен шатров, между которыми светились точки походных костров. Лагерь усиленно охранялся конными дозорными, в особенности со стороны подхода к броду. Слева расположился еще более внушительный лагерь крестьянского ополчения. Шатров тут было чуть ли не в двадцать раз больше, а порядка — еще меньше. Этот лагерь практически ничем не отличался от обычной кочевой стоянки. Воздух пропах дымом бесчисленных костров — воины Дриджны готовили ужин. Конных дозорных здесь не было; крестьянское ополчение ограничилось глубоким рвом, вырытым со стороны реки. Между обоими лагерями оставалось узкое пространство, где едва могли разъехаться две телеги. Спускаясь с холма, этот коридор вел к пойме. К линии обороны армии Кольтена.

Дюкр во весь опор понесся по коридору. Тифанские дозорные пока лишь приглядывались к странному всаднику. Сколько времени он сумеет выиграть, прежде чем они очухаются и пустятся в погоню?

Оставив позади оба лагеря мятежников, историк наконец-то увидел позиции Кольтена: ровные ряды шатров, заставы с внушительным количеством дозорных, земляные валы. Над шатрами реяли знамена.

Заслышав цокот копыт, малазанские дозорные повернули головы в сторону одинокого всадника. Позади раздавались встревоженные крики тифанцев.

Лошадь Дюкра бежала из последних сил. До линий обороны Кольтена оставалось еще полтысячи шагов. Историку казалось, что он скачет на месте: земляные валы не становились ближе. Зато погоня ощутимо приближалась. На малазанских валах появились фигуры в шлемах. Лучники. Дюкр пришпорил полумертвую лошадь, моля богов, чтобы среди солдат нашлись сообразительные. Увы! В луках уже замерли стрелы, готовые полететь в него.

— Да не по мне стреляйте, дурачье! — во всю мощь легких крикнул Дюкр.

Услышав малазанскую речь, солдаты изменили направление стрельбы.

Заржали раненые тифанские лошади. С земляного вала грянул новый залп. Оглянувшись, Дюкр увидел, что тифанцы поворачивают назад, бросив своих убитых. Рядом с человеческими телами дергалось в предсмертных судорогах несколько лошадей.

Дюкр поехал быстрым шагом, затем медленным. Его лошадь была вся в пене. Она брела, опустив голову.

Первыми, кто окружил историка, были виканцы из клана Горностая. Дюкр узнал их по синеватой коже лиц. Воины молча глядели на него. Уроженцы северо-восточной части Квон Тали казались призраками.

«Мы стоим друг друга», — внутренне усмехнувшись, подумал Дюкр.

За шатрами клана Горностая виднелись знакомые историку шатры армейского образца. Судя по знамени, хиссарская гвардия не изменила Кольтену. Второе знамя было незнакомо Дюкру. Лишь потом, заметив стилизованное изображение арбалета, он догадался, что это военные моряки.

Несколько пар рук подхватили Дюкра и опустили на землю. Бывалые солдаты и молодые парни с одинаковым интересом разглядывали историка. Однако чувствовалось, что их больше заботит состояние его лошади. Какой-то немолодой солдат крепко сжал Дюкру руку.

— Не волнуйся, путник. Мы выходим твою лошадь.

— Боюсь, она уже отскакала свое, — с грустью возразил Дюкр.

«Боги милосердные, до чего же я устал», — подумал он.

Сквозь тучи, окутавшие горизонт, прорвались последние лучи заходящего солнца, бросая оранжево-красные отсветы на землю и людей.

— У нас есть опытные знахарки, — сказал виканец. — Скоро твоя лошадка снова будет бегать… А вот и кто-то из офицеров идет.

Судя по мундиру, к Дюкру шел морской офицер. Бородатый, с огненно-рыжей шевелюрой. Фалариец.

— Здравствуйте, незнакомец. Вы держитесь в седле как малазанец, а одеты в лохмотья досинского нищего. Извольте объясниться, и побыстрее.

— Изволю. Разрешите представиться: Дюкр. Имперский историограф. Двигаюсь вслед за вами с того самого момента, как Кольтен покинул Хиссар. Наконец-то вас догнал.

Глаза фаларийского офицера округлились.

— И вы думаете, я вам поверю? А вы знаете, что Кольтен вышел из Хиссара почти три месяца назад? Мы проделали сто шестьдесят лиг,

— Я тоже. А теперь скажите: где Балт? Где Кульп? Он сумел примкнуть к Седьмой армии? Да и представиться не мешало бы, Клобук вас накрой!

— Лулль. Капитан военно-морских сил. Приписан к сахульскому флоту. Служил в Сиалке, в отряде Картерона. Кстати, Кольтен созвал совещание. Если вы действительно тот, за кого себя выдаете, поспешим туда, господин историк.