Врагов выбирай сам

– А-а, ну колдунов-то, ясное дело, только жечь. Колдуна если не сжечь, он ведь снова явится, кровь из живых людей пить. А про паренька этого я вам что скажу: не наш он. Не из Тырновской земли. А с самого что ни на есть дальнего Севера. Я ведь, благородный рыцарь, по должности своей со всякими людьми встречаюсь. И со знатными даже. Вы вот не поверите, а бывает, что и важные господа из Тырнова или Баба-Виды, а то и из Доростола самого через Лынь проезжают. Охотиться или еще что. Так вот, мальчик этот говорил-то как ученый – гладенько. Но не по-церковному, а по-людски почти что. А выговор у него все равно как вот у вас, благородный рыцарь, или купцы когда со столицы приедут – похоже говорят. Там, где мы десять слов скажем, им двух хватает. А если с Марицких болот кто, так те на наши десять своих полсотни найдут. Я почему помню-то: парнишка этот Семке Чопичу совсем не глянулся. Семка ведь от самого Миротворца... да вы знаете, раз у Илоны побывали. Чуток был покойник на это дело. Он монашка вашего как увидел, так хотел сына в охапку и обратно в Лынь – в другой раз, мол, окрестим. Ну Илона его кнутовищем поперек спины – горячая баба, и рука тяжелая, а Семка даром что здоровый был бугаина, но тихий, мухи не обидит. Илона его, значит, по шее: ты что, дескать, удумал, дурак, зря ли лошадей гоняли, дома люди ждут, соседи – праздник ведь, наследника крестим... Вот и окрестили.

* * *

– Послушников из монастырей, – рассказывал отец Михаил, – невзирая на благородство происхождения, отправляют в самые разные приходы, где они помогают священникам в отправлении служб и выполняют разного рода черную работу. Смирение и милосердие не являются прерогативой единственно ордена Храма. И нет ничего удивительного в том, что мальчик с Севера, может быть даже из самой столицы, оказался здесь, в Стополье. Для себя мы не ведем никаких записей, но в монастырях, как вы понимаете, следят за своими воспитанниками, и считается добрым делом, если приходский священник извещает игумена как можно более подробно о жизни присланных в Приход послушников.

Презрев вежливость, Артур тут же перебил батюшку вопросом: остались ли после отца Димитрия какие-нибудь записи? И услышал, что записи конечно же остались и в больших количествах: отец Димитрий вел дневник, подвизался даже на литературном поприще... Но все сугубо душеспасительно, никаких вольностей... Библиотека его передана приходской школе, а все прочее хранится в архивах. Архивы же... при нашей бедности... специального помещения нет, поэтому все бумаги просто свалены в одном из подвальных помещений.

Когда отец Михаил начал смущенно мекать и бекать про бедность и неустроенность, Артур сразу предположил худшее: бумаги пропали, промокли, сгнили... нет, промокнуть они здесь не могли, значит, сгорели, съедены крысами И тараканами. Оказалось, что ничего подобного, архивы в неплохом состоянии и пригодны для изучения, просто условия работы... Ну, вы понимаете, сэр Артур, подвал, темно, тесно... нет денег даже, чтобы платить архивариусу...

Артур на радостях с легким сердцем пожертвовал приходу отца Михаила полсотни больших львов, чем поверг бедного батюшку в состояние прострации, и распрощался, услышав колокольный звон.

* * *

Альберта он нашел на кладбище. Младший бродил от могилы к могиле, вдумчиво читая надписи на плитах.

– Голова усыхает, – сообщил он, едва завидев брата, – от недостатка информации. Я прямо чувствую: мозги ссыхаются и бьются о стенки черепа. Братец, мне нужно чем-то заняться.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Артур.

– Нет, – отрезал Альберт. – Но если ты о вчерашнем, то об этом забудь, ясно?

– Ясно. Чего маешься тогда? У тебя ведь мэджик-бук с собой?

– Предлагаешь поэкспериментировать с заклинаниями? Здесь? Подвергнуть риску миллионы жизней...

– Прям уж миллионы. – Артур задумался. Миллионы – это вряд ли, но эксперименты младшего и вправду бывали опасны. – А то пойдем со мной.

– Куда?

– В церковь.

– Ага. Сейчас. Ты меня там скрутишь и окрестишь, я мявкнуть не успею. А что в церкви?

– Архивы в церкви.

– Архивы? – удивленно и насмешливо протянул Альберт. – И что ты с ними будешь делать?

– Читать.

– Не иначе к дождю. – Младший глянул на небо. – Ну пойдем в твою церковь. Ради такого зрелища... Читать. Картина маслом. По сыру. Артур Северный читает архивы Стопольского прихода...

На сей раз подзатыльник его не минул.

Младший, впрочем, в долгу не остался, и несколько секунд на глазах изумленных рыцарей, благостно покидающих часовню, легендарные братья кружили вокруг чьей-то могилки, обмениваясь тычками и плюхами. Потом Артур, используя преимущество в весе, росте, длине рук, а также в боевых навыках, скрутил Альберта в аккуратный тючок и вынес с освященной земли.

– Охальник!

За оградой он поставил младшего на ноги. Получил пинок под коленку, после чего было заключено перемирие.

Перед церковной оградой Альберт, правда, замялся: одно дело бродить рядом с орденскими храмами и совсем другое – соваться в храм епископский. Но еще один день в праздности обещал еще одну ночь с плохими снами.