Враги поневоле

— Вы должны приготовить зелье, способное вернуть силы больному, — обтекаемо сказала профессор, спускаясь с кафедры. — Используйте свой дар. — С этими словами Мелания Риган покинула аудиторию. Финальным аккордом ее выступлению послужил громкий стук дверью, заставивший нас пятерых нервно вздрогнуть и с поспешностью приняться за работу. Разумеется, ни рецептов приготовления целебного снадобья, ни хотя бы подсказок, как и зачем следует использовать все эти лопаточки и палочки нам не оставили. Сколько себя помню, я всегда любила растения, могла часами рассматривать крохотные стебельки, изучать едва заметные жилки на листочках и лепестках. Практически все свободное время я проводила в саду, с восторгом наблюдая за работой садовника, ухаживающего за экзотическими цветами виконтессы лей Сар. И, тем не менее, никогда прежде мне не доводилось готовить травяные лекарства. Бабушка до последнего верила, что мы с Эмином станем магами-иллюзионистами или на худой конец прорицателями, науку зельеварения она всерьез не воспринимала. Поэтому сейчас мне ничего не оставалось, как довериться своей интуиции, я наугад вымеряла количество того или иного порошка, измельчала небольшой лопаточкой сухие коренья и травы. И так увлеклась этим занятием, что не заметила, как к моему столу приблизилась неожиданно вернувшаяся миссис Риган. Ответив на ее нетерпеливое «Закончила?!» неуверенным кивком, я замерла, ожидая судьбоносного решения. Профессор склонилась над сосудом… Я затаила дыхание. Сейчас от этой женщины зависело мое будущее, в ее власти было сделать меня ученицей Айлин-илиона или признать бессильной, разрушив теперь уже бабушкины иллюзии относительно моего будущего. Взяв со стола одну из деревянных лопаточек, Мелания несколько раз тщательно перемешала приготовленный состав, затем зачерпнула его маленькой ложечкой и, капнув себе на руку, осторожно слизнула зелье. И тут же поморщилась, седые брови профессора сошлись на переносице, а из глаз брызнули слезы. Послышался хриплый кашель. Я в страхе зажмурилась. Перед глазами пронеслась печальная картина: миссис Риган, перестав кашлять, замертво падает у моих ног, а меня с позором выгоняют из Айлин-илиона.

— Состав верный, но… Зачем же вы добавили столько соли в зелье?! Вкус ужасен! Отвратителен! — возмущалась пожилая женщина. — Такое пойло и мертвого поставит на ноги! — закончила она гневную тираду и, развернувшись, направилась к другому столу. Я, словно парализованная, безмолвно стояла и пыталась понять, как можно расценивать ее слова — я справилась с заданием или нет. По идее, если мертвого поставит, то… Неожиданно профессор обернулась и, окинув меня суровым взглядом, произнесла:

— Можете идти. — Сердце мое упало. — Вы зачислены.

Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я, провожаемая удивленными взглядами присутствующих, громко всхлипнула и выбежала из аудитории. На глаза выступили слезы, внутри все клокотало от страха, обиды и разочарования. Казалось, еще немного и сердце разорвется от боли несбывшихся надежд. И только очутившись в приемной школы, где меня ждала встревоженная бабушка, мне, наконец, стал ясен смысл последней фразы профессора.

— Зачислена, — прошептала я.

— Девочка моя! Милена не сразу поняла причину моих слез и хотела уже начать жалеть меня, когда я тихо повторила заветное слово, за которым последовали слезы счастья (теперь уже плакала виконтесса), крепкие объятия и искренние поздравления. Вот так я стала ученицей высшей школы магии в столице нашего славного королевства, Элаире. Правда, из меня не получился, как мечтала Милена, маг-иллюзионист, но осознание того, что ее внучка все-таки наделена силой высших и без того несказанно обрадовало бабушку. Вечером я, наспех собрав дома вещи, вернулась в школу. Когда мы с Миленой подъехали к зданию, в котором мне предстояло провести ближайшие десять лет, было далеко за полночь. Новоиспеченные ученики уже давно спали, набираясь сил перед первым учебным днем. Передав меня из рук в руки меланхоличной старшекурснице, встречавшей всех прибывающих, бабушка простилась со мной и пообещала забрать на выходные домой. Я крепко обняла ее и, с трудом сдерживая слезы, последовала за апатичной девушкой к широкой лестнице, устланной темным ковром. Очутившись в небольшой уютной спаленке, где на одной из кроватей мирно посапывала незнакомая девочка, старшекурсница сухо проинформировала меня о расписании занятий и, поставив на стол подсвечник, ушла.