Читаем Враг за Гималаями полностью

– Про душу свою ты лучше хрюшке казанской расскажи! Нашлись мне тут, понимаешь, душеведы вшивые! Я вот сейчас багром вас огрею! – Лукошников кивнул на полностью укомплектованный пожарный щит, находившийся за его спиной.

Туг Кондаков незаметно толкнул Донцова локтем в бок – уступи, дескать, инициативу мне. Между двумя ветеранами состоялся следующий обмен любезностями.

– Как вас по имени-отчеству? – поинтересовался Кондаков.

– Асфальт Тротуарович, – охотно ответил Лукошников.

– Очень приятно. Я тогда с вашего разрешения буду Уксусом Хреновичем. Давай-ка, земляк, перестанем друг на друга бочки катить.

– Не я первый начал. Ворвались, понимаешь, как к себе домой… А я так привык – с культурными людьми по-культурному, с хамами по-хамски, – в устах Лукошникова это признание можно было расценивать, как акт доброй воли.

– Наше вам глубокое извинение, если что не так. – Кондаков приподнял свой малахай. – Ошибки загладим… Службу скоро заканчиваем?

– Через полчаса, – Лукошников покосился на электронное табло, наряду со временем сообщавшее также и наружную температуру.

– Вот и прекрасно. Подвезем вас домой, заодно и поболтаем.

– На черном вороне, небось, подвезете?

– Как можно! На джипе «Гранд Чероки». С полным комфортом, эскортом и… йогуртом, – брякнул Кондаков, так и не подобравший подходящей рифмы.

– Подвезите, если делать нечего, – согласился уже немного отмякший Лукошников. – Только предупреждаю заранее, по дороге говорить не буду. Зайдем ко мне домой, тогда и поговорим.

– А если заодно по сто грамм сообразим? – предложил Кондаков.

– Крепче чая ничего не употребляю.

– Что так? Здоровье?

– Принципы. Отпил свое. Во как хватило. – Он провел ребром ладони по горлу. – Всего попробовал. И наливочки винной, и кровушки невинной.

Пока старики балагурили подобным образом. Донцов вышел наружу и из таксофона позвонил Цимбаларю, велев немедленно подъехать к дому Лукошникова. При пистолете и с наручниками.

Экс – дворник, которому было предоставлено почетное место на переднем сиденье, паче чаянья радушно поздоровался со своим бывшим шефом:

– Добрый вечер. Алексей Игнатьевич. На ментов, значит, ишачите?

– Попросили, знаете ли… – стал неловко оправдываться Шкурдюк. – А мне как раз по пути оказалось.

– Ну-ну. – Лукошников стал трогать руками всякие цацки на панели управления. – Давно хочу у вас спросить… Это сколько же психов надо признать нормальными и сколько нормальных людей превратить в психов, чтобы собралось денет вот на такой броненосец?

– Машину я приобрел давным-давно, еще до работы в клинике. А вас попрошу впредь воздержаться от столь оскорбительных инсинуаций, – от возмущения голос Шкурдюка, и без того дефектный, стал вообще срываться.

– Не вижу здесь ничего оскорбительного, – возразил Лукошников. – У каждого свой источник дохода. Кто-то аборты вязальной спицей делает, кто-то мертвецов в морге гримирует, а кто-то на дурачках деньги кует. Профессор-то ваш, поди, не с зарплаты такую ряшку наел.

– Профессор Котяра – специалист международного класса. Светило в своей области. Он каждый год за океаном лекции читает.

– Скажите, пожалуйста! – удивился Лукошников. – Дураков, значит, и за океаном хватает.

– Беседовать с вами дальше в таком тоне я не намерен… Надеюсь, правоохранительные органы по достоинству оценят ваше вызывающее поведение.

Неизвестно, до чего бы они так договорились, но прямо по курсу замаячил дом Лукошникова, благодаря многочисленным архитектурным излишествам похожий на старый фрегат, навечно пришвартованный к пирсу. Заранее прибывший сюда Цимбаларь загнал служебное авто в укромное место, и теперь с независимым видом околачивался возле подъезда.

Пока Лукошников под присмотром Кондакова вызывал лифт, Донцов успел шепнуть коллеге пару слов – посматривай, дескать, чтобы старик ноги не сделал, только не забудь, что в таких домах имеется черный ход.

Скромная однокомнатная квартира Лукошникова напоминала монашескую келью – кровать заправлена серым больничным одеялом, абажур вырезан из бумаги, занавески на окне отсутствуют, вещей мало, и каждая из них занимает свое строго определенное место. О более или менее длительном присутствии здесь постороннего человека не могло быть и речи.

Но одно живое существо (кроме хозяина, конечно) в жилище все же имелось. На специальной жердочке, натопырив перья, сидел здоровущий, как селезень, ворон, возможно, один из тех, с которыми вел бесплодную борьбу Алексей Игнатьевич Шкурдюк.

Перехватив дотошный взгляд Донцова, Лукошников сказал с неожиданной теплотой:

– Вот, сдружились… Самая неприхотливая тварь на свете. Собаку выгуливать надо, кошка есть просит, попугайчики сквозняка боятся. А этот в форточку влетает и вылетает. Жратву сам себе добывает. Не надоедает. Хочу еще научить его говорить. Хотя бы пару слов. Тогда будет полный порядок.

Поняв, очевидно, что разговор идет о ней, умная птица расправила крылья и хрипло прокаркала, угрожающе кивнув клювом в сторону Кондакова.

Перейти на страницу:

Все книги серии Охота на минотавра [= Трилогия об Олеге Наметкине]

Враг за Гималаями
Враг за Гималаями

Этот поход должен был принести великую славу Ганеше и новую родину всем ариям. Северные земли содрогнулись бы от поступи боевых коней и оглохли от бряцанья оружия. Но как одна песчинка, принесенная ветром, способна сбросить в ущелье огромный камень, так одна душа может изменить волю сотни богов и… соответственно, ход истории. Чем и занялся на этот раз Олег Наметкин, пациент закрытой психиатрической клиники, метко прозванный главврачом Котярой «душеходцем» за способность подселяться в тела предков. Опыт вмешательства в историю у Олега уже имелся. И весьма успешный. Но теперь Наметкину предстояло дело непростое: стать принцем, возглавить военную оппозицию и предотвратить нашествие. А перед этим в своем времени – ни больше ни меньше как умереть. Изящно и таинственно. С верой в будущее.

Николай Трофимович Чадович , Юрий Михайлович Брайдер

Фантастика / Научная Фантастика
За веру, царя и социалистическое отечество
За веру, царя и социалистическое отечество

На одной чаше весов истории – целых три мировые войны, поджигателями которых готовы стать наши соотечественники, на других – бессмертная ментальная составляющая (проще говоря – душа) Олега Наметкина, которая, несмотря на смерть физической оболочки, по-прежнему пребывает в трудах и заботах, оберегая неразумных землян от них же самих. Обладая способностью воплощаться в любого из своих прямых пращуров, Наметкин ищет исток проблемы в прошлом и аккуратно спасает мир от очередной катастрофы. На боевом счету «странника и душеходца» уже записано уничтожений расы кефалогеретов, грозивших вытеснить человечество, предотвращение нашествия на Европу древнеиндийских ариев и много другого по мелочи. Теперь вновь пора в бой. За веру, царя и социалистическое отечество…

Николай Трофимович Чадович , Юрий Михайлович Брайдер

Фантастика / Научная Фантастика

Похожие книги