Враг за Гималаями

Элита, вселившаяся сюда в первые послевоенные годы, успела последовательно пройти, по крайней мере, два новых престижных уровня быта – модерновые башни семидесятых годов и коттеджи девяностых, – а тот, кто здесь задержался, числился уже не элитой, а так, плебсом.

Лифт в этом доме хоть и напоминал музейный экспонат, но функционировал вполне нормально, что несказанно обрадовало Донцова, которого, как всегда, ожидал один из самых верхних этажей.

Лестничная площадка была так просторна, что какая-нибудь неприхотливая семья вполне могла жить на ней, используя вместо туалета мусоропровод, а вместо душа – водосточную трубу. Да, все здесь было просторно, основательно и даже художественно, но какая-то печать древнего запустения лежала на каждой вещи, на каждом архитектурном элементе. Это был не жилой дом, а развалины античного Колизея.

Дверь, ведущая в квартиру Лукошникова, целиком и полностью гармонировала с общей атмосферой запущенной архаичности, и даже обита была не банальным дерматином, а выцветшей от времени кожей, в свое время, наверное, составлявшей часть интерьера какого-нибудь прусского замка.

Однако долгие звонки и даже стук в эту дверь оказались безрезультатными. Замок, правда, был простенький, поддался бы даже кривому гвоздю, но нарушение неприкосновенности чужого жилища, гарантированное Конституцией, не входило в планы Донцова. Во-первых, особо не приспичило, а во-вторых, мешали люди, постоянно шаставшие вверх и вниз по лестнице.

В соседних квартирах получить информацию о Лукошникове тоже не удалось. Если на звонок и отзывались, то двери не открывали и беседовать на отвлеченные темы отказывались. Люди здесь жили по большей части тертые, битые жизнью, и своих после пятьдесят третьего года уже не сдавали.

Пуст оказался и почтовый ящик Лукошникова. Полковнику (или генералу) никто не писал.

И тем не менее Лукошников оставался единственной перспективной фигурой, если, конечно, не считать профессора Котяру, неуловимого, как легендарный колобок.

В очередной раз услышав по телефону, что Донцов ищет встречи с его шефом, Шкурдюк натурально запаниковал:

– Что вы, что вы, это невозможно, профессор на днях отбывает в Осло на съезд Международного общества психиатров. Ему даже пришлось отложить встречу с представителями патриархии.

– Но с вами-то он видится?

– Не больше пяти – десяти минут в сутки.

– Вот и выделите из этих пяти-десяти минут одну для меня. Скажите, что следователь, занимающийся убийством Олега Наметкина, настаивает наличной встрече.

– Хорошо, я постараюсь.

– Примерно то же самое вы мне однажды уже обещали. А воз, как говорится, и ныне там. – Донцов, не прощаясь, оборвал разговор, демонстрируя тем самым Шкурдюку свое полное неудовольствие.

Следующий визит к Лукошникову тоже оказался безрезультатным, более того, волосок, приклеенный поперек дверной щели (старый сыщицкий трюк) остался неповрежденным.

– Ладно, – сказал сам себе Донцов. – Если человека нет дома, будем искать его на рабочем месте.

В клинике подтвердили, что Лукошников накануне получил полный расчет, откровенно высказал все, что он думает о людях в белых халатах, и ушел, хлопнув дверью.

С дворницким трудом было покончено, но существовало еще и основное место работы, ведь, по собственным словам Лукошникова, он «сторожует в научном заведении, где всякую дрянь космическую изобретают».

Благодаря Кондакову список организаций и учреждений, занятых разработками, связанными с космической тематики, был вскоре добыт. Состоял он без малого из пятидесяти наименований.

– «Опытная лаборатория Научно-исследовательского института мясомолочной промышленности», «Экспериментальные мастерские театрального общества», «Государственный протезный завод», – с расстановкой читал Донцов. – Какое, интересно, отношение они могут иметь к космосу?

– Самое прямое, – ответил Цимбаларь. – Лаборатория мясомолочной промышленности разрабатывает консервы для космонавтов. Чтобы легко усваивались и не порождали метеоризма, весьма нежелательного в условиях невесомости. Мастерские театрального общества делают парики для оплешивевших ветеранов освоения космического пространства. Ну а протезный завод оставляю без комментариев. Тут и дебил догадается.

– Вполне возможно, что ты, Саша, опять заблуждаешься, – глубокомысленно заметил Кондаков. – На протезном заводе могут монтировать посадочные опоры для спускаемых модулей космических аппаратов.

– Скорее всего, там изготавливают подарки для инопланетян, – вмешался Донцов. – Проблема в том, как найти человека, работающего в одной из этих контор.

– Садись за телефон и обзванивай всех по списку.

Донцова такое решение вопроса не устраивало.

– Во-первых, закрытые учреждения информацию о своих сотрудниках по телефону не дают. – Он для наглядности стал загибать пальцы. – Во-вторых, сторож, а я ищу именно сторожа, может и не состоять в штате, а числиться во вневедомственной охране или в частном охранном агентстве. А в-третьих, не исключено, что отдел кадров проявит гнилой либерализм и стукнет разыскиваемому о нашем звонке. Потом ищи-свищи этого типа.