Враг стрелка Шарпа

Гром эхом отдавался в холмах, сбивал снежную пыль с крыш домов Адрадоса, заставлял тонко дребезжать стёкла гостиничных окон.

– Огонь!

Участок стены рухнул, и полковник-артиллерист довольно улыбнулся потным и раскрасневшимся канонирам.

– Огонь!

Ядра громили верхний дворик. Вырванный с корнем граб взлетел в воздух и упал на разбитые плиты и обломки колонн.

– Огонь!

Кот, давно привыкший считать монастырь своей законной территорией, шипел. Шерсть на нём стояла дыбом. Вокруг всё рушилось и тряслось.

– Огонь!

Часовой тронул Шарпа за рукав:

– Сэр!

Французский батальон двигался по северному краю долины.

– Огонь!

Залп обрушил галерею, и пушки стихли. Вольтижёры с криками побежали вперёд, стреляя на ходу.

– Пора! – пробормотал Шарп, – Чего медлите? Пора!

– Сэр?

– Нет, ничего.

Грянули винтовки с мушкетами, и защитники монастыря рванулись наружу. Некоторые перебирались через развалины и оттуда сворачивали к замку. Другие прыгали с крыши. Шарп посмотрел на деревню. Кавалерия не показывалась, следовательно, посылать роту фузилёров не было нужды.

Французы проводили бегущих англичан улюлюканьем и редкими выстрелами. Батальон неспешно вошёл в монастырь, и тогда раздался триумфальный клич. Клич первой французской победы.

– Подкатить передки! – полковник торопился перегнать пушки в обитель.

Шарп с умыслом оставил в монастыре бочки с вином, но французские офицеры отогнали солдат в сторону, пробили днища, и спиртное вылилось на снег.

Последние беглецы из покинутого монастыря скрывались под аркой ворот. Солдат, подвернувший ногу при падении с крыши, дёрнулся и разразился проклятиями под дружный хохот товарищей. Случайная французская пуля ужалила его в ягодицу.

Шарп выглянул во двор:

– Перекличка! Перекличка!

Фузилёры отчитались первыми:

– Все на месте, сэр!

Следующим отозвался Кросс:

– Все, сэр!

– Лейтенант Прайс?

Лейтенант был белее снега:

– Харпера нет, сэр!

Столпившиеся вокруг Прайса солдаты из роты Шарпа, задрав головы, смотрели на командира, будто ожидая от него чуда.

– Сэр?

– Я слышал, лейтенант. Забаррикадировать ворота!

– Сэр, но как же Харпс?

– Я сказал: закрыть вход! – гневно отрезал Шарп и отвернулся.

Харпер считал, что ирландцам удача ни к чему. Одиночный выстрел треснул в монастыре, откуда не пришёл сержант Патрик Харпер. Майор вздрогнул. Запаленно дыша, на площадку выбрался лейтенант Прайс:

– Он… Он был с нами, сэр! Никто не видел, чтобы с Харпсом что-то случилось!

– Успокойся, Гарри.

– Мы можем вернуться за ним, сэр! Мы можем…

– Успокойся, Гарри! Успокойся.

Шарп вглядывался в темноту.

Ich hatt’einen Kameraden.

Глава 25

На войне, как и в любви, планы ничего не стоят. Сидя у очага в таверне, французский генерал объявил:

– К Вила-Нова мы, господа, не поспеваем, но, принимая во внимание нашу главную цель – оттянуть британскую армию на север, мы направимся к Барка де Альва. Эффект, полагаю, будет тот же.

Он обратился к артиллеристу:

– Когда вы подтянете в монастырь орудия?

– После полуночи, мсье.

Пушки требовалось перекатить через обломки, пробить в южной стене амбразуры. Работы предстояло много.

– Хорошо. Во сколько рассветёт?

– В двадцать одну минуту восьмого.

Дюко всегда знал такие вещи.

– Долгие зимние ночи, да? – генерал хлебнул чёрного кофе и напомнил артиллеристу, – Гаубицы, Луи. Мне нужно, чтобы завтра по двору замка мышь живой не проскользнула.

Пушкарь кивнул:

– Ручаюсь, мсье.

Генерал взял предложенную Дюбретоном сигару, поблагодарил и, раскурив, осведомился:

– Во сколько откроете огонь?

– Когда прикажете, мсье.

– В семь? И поставьте ещё две батареи на южном конце селения, так, чтобы простреливать двор замка настильным огнём. Картечью, Луи. Пусть англичане хоронятся за камешками, позабыв обо всём на свете, включая ракеты.

– Позабудут, мсье. Куда им деваться.

– Только разместите пушки подальше от кузнечиков на холме, – секунду подумав, генерал продолжил, – Хотя… Мы найдём им развлечение. Александр, вы верите россказням о ракетах у гарнизона сторожевой башни?

– Нет, мсье. Холм густо порос кустарником. Ракеты некуда пускать.

– Согласен с вами. Пошлём-ка мы завтра к башне полк пехоты. Чтоб кузнечики не скучали.

– Один полк?

Дрова потрескивали, сыпля искры на обувь, выставленную перед огнём для просушки. Детали оговорили быстро. Пара двадцатифунтовиков накрывают картечью заросли, где могут прятаться стрелки. После этого холм штурмует полк линейной пехоты, поддержанный вольтижёрами. Артиллерия засыпает форт картечью, затем подтягивается пехота и добивает штыками деморализованный гарнизон. И тогда – долгожданный марш в Португалию, к триумфу и славе!

Генерал взял стакан бренди:

– За Императора! За победу!

Офицеры единодушно поддержали тост. Дюбретона мучили сомнения:

– Слишком легко они расстались с обителью.

– У них мало солдат.

– Возможно.

Артиллерист ухмыльнулся:

– Мои ребята сбили с них спесь.

– Возможно.

Генерал снова поднял бокал:

– Завтра мы победим!

– Возможно, возможно…