Враг стабильности

Второе, следующее из первого: тот же Тофар запросто может поинтересоваться – через представителя, конечно, – чем я разжился в ходе путешествия. Следовательно, именно с огранкой пиропа (для начала одного) надобно поторопиться. Впрочем, нет: лучше сбросить товар через Морад-ара, и не один, а три или четыре граната. Деньги лишними не будут.

И я вызвал Сафара.

Сцена, которую я видеть никак не мог

Все, кто присутствовал на том самом Собрании острова Нурхат, на котором было принято решение атаковать «Ласточку», отметили явно выраженный скептицизм капитана Стринда, граничащий с противодействием воле вождя. Он оказался единственным из капитанов, кто открыто усомнился в возможности захвата, причем высказал свое мнение в присутствии самых уважаемых соратников.

Видимо, Морские Отцы не лишены чувства юмора. Ничем другим нельзя объяснить то, что именно капитан Стринд ухитрился превратить разгромное поражение чуть ли не в ничью. Он (точнее, «змей» под его командой) первым подошел к месту схватки. Он поднял на свой борт обоих пострадавших магов. Он предложил попробовать снова перевернуть «водорезы» – и это удалось. Он потратил немало времени на то, чтобы уговорить пятерых магов соединить усилия и на скорую руку избавить «водорезы» от избытка соленой воды в их трюмах. Он убедил капитана другого «змея» отдать мага в качестве второго на «водорез» – и подал пример со своим магом. Безусловно, результат стоил усилий. Флотилия острова Нурхат отделалась неправдоподобно дешево: двое утонувших, пять со сломанными конечностями, трое гребцов с переломанными ребрами и тяжелейшее истощение четверых магов, ценой которого удалось дотащить корабли до гавани.

Именно об этом думал вождь Тхонг. Дело было не только и не столько в том, что распроклятый двухмачтовик снова ушел победителем. Чисто военная проблема на глазах превращалась в политическую. Свои же капитаны могли обвинить вождя в потере удачливости и устроить перевыборы. Мало того: не исключалось внешнее давление, поскольку «Ласточка» была под Знаком Повелителей.

Но даже если удалось бы сохранить пост вождя – наметилась скверная тенденция. Чего уж обманывать себя: не воинские умения могли принести победу в данном случае, но лишь умения и усилия магов. Противостояние было именно на этом поле, и как раз здесь сражения регулярно имели в лучшем случае ничейный исход.

Вождь прекрасно знал, что его магам не под силу тягаться с Академией. Но не она была противником: иначе главным магом «Ласточки» был бы кто-то посильнее лиценциата. Владелец же корабля, судя по всему, вообще не имел университетского образования. А тут…

Вождь не знал терминов, но интуитивно понимал, что не могут дилетанты противостоять профессионалам – если только у первых нет каких-то очень сильных и совершенно не известных средств, ради которых, собственно, все и затевалось. Как раз по этой причине вся история безрезультатных попыток захватить «Ласточку» ни в коем случае не должна была стать достоянием Академии. Слишком соблазнительный куш стоял на кону.

Стратегический вывод был кристально ясен: никаких более попыток захвата и вообще враждебных действий – до поры! Ни малейшего авантюризма. Медленная и терпеливая работа по созданию новых магических средств борьбы с «Ласточкой». И осторожное привлечение союзников среди других вождей.

Огранка гранатов (во всяком случае тех, у которых и без того форма была хорошей) казалась делом легким и привычным. Так думал Сафар. И я тоже – пока не повертел в руках обломок пиропа совершенно неправильной формы. При виде его я испытал прямо поэтическое вдохновение. Нет, не в смысле писания стихов. Мне пришла в голову тонкая и изящная идея в части делания пакостей не очень ближнему своему.

– Значит, так, друг, вот эти кристаллы – все четыре – ограни как есть, их форма достаточно хороша. Ну разве что найдешь внутренний дефект, тогда меня зови. А вот этот…

Я торжественно поднял зажатый в двух пальцах неправильный кристалл.

– …надо обработать так: здесь как обычно, а тут плоскость пустить в этом направлении…

К чести нашего мастера будь сказано: он ни на мгновение не допустил, что это шутка; точно так же он не помыслил, будто я сделал грубую ошибку. Вместо этого он всеми силами попытался представить, зачем бы такая странная огранка могла понадобиться. Секунд через двадцать он сдался:

– Ну, первое, что могу сказать: некрасиво будет.

Я поощряюще кивнул:

– Верно говоришь.

– Вот чем хочешь могу поклясться, что по магическим свойствам этот кристалл будет хуже… скажем, вон того, хотя по размерам они почти одинаковы.

Я напустил на себя вид «учитель слегка направляет мысли ученика в верном направлении».

– И это правильно.

– Тогда зачем?

– То есть ты не видишь смысла?

– Никакого.

– На самом деле он есть…

И я объяснил, в чем он, вызвав тем самым ядовитую ухмылку гранильщика. По готовности эти пиропы собрали в кожаный мешочек и повезли на продажу в контору Морад-ара. Я же плотно занимался с Шахуром и Хоротом. Поскольку задача была куда ближе к теормагу, чем к механике, докладывал именно Шахур.