Враг Преисподней

– Гора мяса, не более, – проблеял такой же пятизвездный сатир, предусмотрительно пятясь. – Хаккар, я ловкий, почти как ты умею…

Поднялся гвалт, демоны поперли вперед, отталкивая и затирая конкурентов, и центурион рявкнул:

– Отставить! Что вы как шлюхи на смотринах! – Демоны притихли. – Хаккар?

– Так… – Особо не задумываясь, я поочерёдно ткнул когтем в тех, кого знал. – Тогда я беру Лерру, Абдусциуса, Каракапанку и… Остальных доверяю отобрать этим троим.

Через пару минут ожесточенных споров, прерванных центурионом, мой «взвод», как я решил его называть, был сформирован. Два инстиги: доходяга-бес и хилый демон, – названная мною троица, два черта, инфернал, испепелитель и три демона. Ну и я – тринадцатый.

– За захват Ставки противника, – объявил центурион, – декан Хаккар награждается миллионом хао!

Над толпой прокатился коллективный вздох. Демон протянул руку, коснулся моей ладони, и меня снова скрючило. Когда тело перестроилось, на моем роге прорезалась одиннадцатая белая звезда. Недалеко была и двенадцатая, почти напитанная поглощенным в бою хао. И кое-что оставалось в заначке в инвентаре.

Остальных бойцов центурион сам разбил на группы, назначив в каждую по декану.

– Деканы, забирайте своих в казармы, – велел Ситри. – Отдыхайте… Завтра для вас начнется настоящая служба! А через два дня будем драться с шестым легионом князя Азмодана!

***

Почти сразу после того, как назначили деканов когорты, наш отряд изолировался от царящей вокруг суеты в закутке между казармами и небольшим холмом. Когорта праздновала победу: доносились вопли, кто-то дрался, по площади перед казармами туда-сюда бродили пьяные легионеры, а мне хотелось перевести дыхание.

На лицах соратников, если их морды можно так назвать – миловидностью отличалась только Лерра, – то вытягивались, то укорачивались тени, танцевали блики костра, больше напоминающего нефтяной факел. Имитация перестроила мое восприятие, я-человек шарахнулся бы от подобного огненного выброса, мне-тифлингу было уютно, мы все наслаждались теплыми щекочущими фонтанами брызг, которыми нас периодически окатывало.

Лерра, Абдусциус, Каракапанка и их земляки уже хорошо знали друг друга, потому знакомились скорее со мной и двумя другими инстигами когорты.

Все мои бойцы по меркам демонов были подростками. Кто-то перевалил за сто лет, кто-то приближался к сотне. Наверное, это сыграло свою роль – с ними мне было легко общаться.

– Хей, парни… и Лерра, как насчет чего покрепче? – пробасил Абдусциус, позволивший называть себя короче – Абду. – Я тут прихватил из дома…

Он запнулся, покосившись на меня. Повисло молчание, бойцы смотрели, ожидая моего одобрения. Опомнившись, я кивнул:

– Давай, выгребай свое добро.

Демон подмигнул мне и полез за флягой за пазуху.

Отряд сразу оживился. Бес-доходяга Руперт, второй инстига когорты, вскочил, полез в мешок с себя размером и вынырнул оттуда, радостно потрясая двумя гигантскими бутылями:

– «Плавильное особое»! Капля убивает адского кабана!

– А половина – тифлинга! – заржал Абду, поймал мой взгляд и осекся. – Извини, босс… э… декан Хаккар, хотел сказать.

Третий инстига, на редкость сухощавый демон Мотиф, выгреб из инвентаря целый бочонок и гордо выставил его перед нами:

– Это, парни и Лерра, бренди «Мельница Аваддона», такое нигде не купишь, поставляется моим отцом только высшим семьям!

Щедрость обоих инстиг объяснялась только тем, что оба чувствовали себя не в своей тарелке. Однозвездные, ни с кем из нас толком не знакомые, оба хотели влиться в коллектив.

– Твоим отцом? – уточнил Каракапанка. – Твой отец варит бренди?

Ракшас сидел, скрестив ноги, и делал четырьмя руками сразу четыре дела: чесал спину, теребил хвост, подпирал подбородок и курил какую-то адскую ядреную самокрутку, от дыма которой разъедало глаза.

– Ты не то спрашиваешь! – оживилась Лерра, томно взмахнула ресницами, на которых потрескивали искринки. – Мотиф, так ты из Рубинового города?

– Да! – Мотиф просиял, но под насмешливыми взглядами поник. – Ну, не прямо из Рубинового, но наше поместье недалеко от него. Всего три недели пути.

– А почему «мельница»? – спросил Каракапанка. – Что за тупое название для бухла?

– Наматывает кишки и скручивает их, потом перемалывает, как на мельнице, – пояснил Мотиф, вызвав возбужденное одобрение инфернала и испепелителя. Эти двое по большей части молчали, что-то у них не то с речевым аппаратом. – А в честь Аваддона назвали, потому что он особенно любит наше бренди.

– Ну-ну, – недовольно заметил бес Руперт. – Все это рекламные уловки твоего папаши. То ли дело «Плавильное особое»!

Я подметил неожиданно прозвучавшую фразу о «рекламных уловках» – не совсем то, что ожидаешь услышать от демона Преисподней.

– Заливаешь, Мотиф, – проблеял черт Оделл. – Нужна генералу Аваддону зачуханная винокурня твоего бати! Он, да и другие вышаки, слышал, совсем не алкоголем балуются!

– И чем же, по-твоему, «балуются» вышаки? – передразнил черта Мотиф.

– Тебе скажи, ты тоже захочешь!