Враг невидим

— Снимай свитер и ложись. А ты его держи, девочка, видишь, он куда-то убегает. И — ни звука оба! Что бы ни случилось.

Веттели покорно угнездился на кушетке, затаил дыхание, закрыл глаза и больше ничего не видел, только слышал и чувствовал.

Был болезненный укол в палец — ведьме понадобилась его кровь. Было звяканье пузырьков, шипение зелья на спиртовке, был резкий запах: смесь канифоли, рыбьего жира и кардамона, так ему показалось, хотя на самом деле наверняка было что-то другое. Было невнятное бормотание нараспев — ведьма творила свои чары, от монотонных звуков он почти задремал. Был короткий миг острой боли, пронзивший всё тело будто удар электрического тока, а потом — мерзкий задушенный визг, не его, и вообще не человеческий. Кто-то четвёртый появился в комнате, он и визжал.

— Мальчик, очни-ись! Всё уже кончилось, — его похлопали по щеке. — Открывай глаза, не бойся!

Неужели было так заметно, что он боится?

Веттели осторожно открыл сначала правый глаз, потом левый. Сел. Огляделся.

— Смотри! Вот оно!

В руках Агаты была плотно укупоренная объёмистая банка, в таких хозяйки обычно держат варенье. Но на этот раз в ней поместилась совсем другая субстанция. Что-то бурое копошилось и извивалось внутри. Оно походило на огромную пиявку или на слизня, а может, на миногу с пастью-присоской, полной острых, как иглы, зубов — точнее, на призрак миноги, потому что было бесплотным, не имело чётких очертаний, как будто состояло из плотной струи дыма. Оно бросалось на стекло и визжало, оно было отвратительно до дрожи.

— Что это? — Веттели отпрянул.

— Твоё материализованное проклятие!

— Что?!! Оно сидело у меня внутри? — к горлу подступила тошнота.

Его снова похлопали по щеке, заставили хлебнуть холодной воды.

— Ну-ну, мальчик, успокойся! Нельзя быть таким впечатлительным. Конечно, «у тебя внутри» этого не «сидело»! Тогда это были просто чьи-то злые слова, обретшие силу чар. Мне пришлось их материализовать, исключительно ради удобства — с видимыми объектами проще работать.

— Какая пакость! — выдохнул Веттели с чувством. — Вы нарочно его таким сделали?

— Ну, что ты! Оно само материализовалось в такую форму, от меня это не зависело. Ты не против, если я оставлю его себе? Хочу изучить на досуге. Или заберёшь на память? — если это была шутка, то Веттели её не понял.

— Нет! — он невольно спрятал руки за спину, будто боялся, что банку с её мерзостным содержимым ему навяжут силой. — Не надо мне его, не надо! Лучше пусть останется у вас.

— А откуда оно взялось? Кто его наложил? — подала голос Эмили, всё это время послушно молчавшая. — Вы это сможете определить?

— О-о, боюсь, что нет. Это же малахт — старинное фамильное проклятие, ему сто лет в обед, источник уже не выявишь. Да и наложено оно было на другого, Берти — случайная жертва… Вспомни, у вас в роду не было… скажем так, неприятных происшествии?

— Мой отец застрелился, проиграв состояние в карты, — он ответил первое, что пришло на ум.

— Вот видишь! Проклятие довело его до смерти, а потом перешло к тебе.

— То есть, я должен был стать картёжником? — удивился Веттели. Он всегда был абсолютно равнодушен к азартным играм. Однокашники, а позже сослуживцы, получив очередной отказ на предложение составить компанию в покер или преферанс, упрекали его в том, что он боится проиграть, и были неправы. На самом деле, у него не было интереса выиграть.

— Почему обязательно картежником? Есть и другие пагубные привычки, так или иначе разрушающие личность. Спиртное, опий, гашиш — кто к чему предрасположен. Малахт использует слабости и дурные склонности своей жертвы, развивая их до состояния, опасного для жизни.

— То-то мне последние дни так хочется напиться! — воскликнул Веттели, обрадовавшись догадке. — Значит, эта пакость и превратила меня в маниакального убийцу?

Миссис Брэннстоун на секунду задумалась, потом ответила с большой убеждённостью.

— Нет. Во-первых, она имеет другое действие — опасна для тебя, но не для окружающих, во-вторых, недостаточно сильна, в третьих, твою личность оно ещё не успело разрушить. Проклятие долго дремало в латентной форме и начало проявляться примерно полгода назад, не раньше.

— Да? — Веттели не знал, как быть: радоваться, что проклятие до него не добралось, или сожалеть, что ответа на главный вопрос — кто убийца — так и не удалось получить. — Значит, это не оно сделало меня чудовищем с пустыми глазами и чёрной кровью? — уточнил он.

— Не оно. И одержимости злым духом у тебя тоже нет, я проверила.

Вот эта новость действительно была хорошей!

Однажды в Махаджанапади Веттели довелось присутствовать при обряде экзорцизма…