Враг моего врага

Разумеется, в использовании Торресом данного устройства крылось нарушение законов его родной планеты, а именно — гражданское лицо не имело никакого права пользоваться полицейскими или военными технологиями. СПУ (следяще-поисковое устройство) «Око» было разработано для групп специального назначения полиции Онтарио и за обладание им Торресу на родной планете могли светить штраф на довольно приличную сумму и до семи лет заключения в криотюрьме на третьем спутнике Онтарио — Медли. Но на Онтарио Торрес был в последний раз более пяти лет назад, а на других мирах использование «Ока» никак не регламентировалось.

Охотник за головами внимательно всмотрелся в монитор, транслировавший данные, передаваемыми СПУ. «Око» могло обнаружить любой биологический разумный объект, используя различные данные — биометрические параметры, пси-оттиск, полевые флуктуации и прочий набор параметров. Обмануть «Око» было крайне затруднительно, и для этого требовалось специальное оборудование, но у Ройе его быть не могло, и Торрес это отлично знал. Поэтому для СПУ обнаружить алмистонца труда не составляло, если только он действительно находился в Висталине.

Прошло пятнадцать минут. «Око» исправно передавало на монитор, развёрнутый перед Торресом, получаемые им со своих сканеров данные, но пока что обнаружить искомый объект ему не удавалось. Однако охотник был достаточно терпелив, к тому же, интуиция редко когда подводила Рауля.

На исходе восемнадцатой минуты поток поступающих на монитор данных внезапно резко изменился. Торрес довольно хмыкнул и, зафиксировав местоположение искомого объекта, приказал СПУ возвращаться назад.

«Оку» удалось обнаружить Ройе, и теперь Торрес держал путь в сторону той части города, в которой располагался «квартал удовольствий». Вряд ли сейчас алмистонец собирался покидать столь приятный для него притон порока, коим являлся публичный дом под красноречивым названием «Тысяча и одно удовольствие». Ему в данный момент было не до того. Как раз на руку охотнику за головами.

Вездеход, миновав ещё несколько кварталов, на очередном пересечении улиц свернул направо и остановился перед устьем довольно широкой улицы, по обе стороны которой тянулись шеренги зданий совершенно определённого характера, о чём свидетельствовали вывески над ними. Правда, нужно было заметить, что не все строения здесь являлись публичными домами. Взгляд Торреса различил несколько вывесок казино и кантин, которые тоже принадлежали к разряду дарящих удовольствие заведений, только несколько иного характера. Пробормотав про себя какую-то фразу на хассианском (этот язык, наряду с инишири и лагошским, по части ругательств имел мало конкурентов среди других галактических языков), Рауль медленно двинул свою машину вперед по улице, следуя по проложенному СПУ маршруту, заканчивающемуся как раз возле веселого дома со звучным названием «Тысяча и одно удовольствие».

Искомое строение обозначилось почти через километр от начала улицы. Это было довольно приличных размеров четырёхэтажное здание, выстроенное в классическом аманарском стиле — либо архитектор сам был родом с Аманара, либо ему нравилась архитектура гуманоидов-аманарцев. Изящные резные башенки по краям здания, полукруглые окна с лепниной, арочный вход, над которым красовались фигуры совокупляющихся в разных позах гуманоидов, тяжёлые двери из байкальского железного кедра — всё это весьма гармонично сочеталось с друг другом и говорило о том, что у строителей этого здания имелось понятие о вкусе. Аманарская архитектура в этой части Галактики пользовалась большой популярностью, так что ничего удивительного в том, что публичный дом на Риссе был выстроен в аманарском стиле, Торрес не видел.

По своему личному опыту онтариец хорошо знал, что в подобных местах нравы царят очень весёлые. Это, кстати, демонстрировала в данный момент сцена у входа — или выхода, смотря с какой стороны посмотреть — в публичный дом. Тяжёлые двери из байкальского кедра были распахнуты настежь и трое дюжих охранников, один из которых не являлся не только представителем рода homo, но даже гуманоидом, как раз сейчас пытались выкинуть на улицу какого-то бритого налысо здоровенного мужика, на поясе которого висела пустая кобура из-под бластера. Самого оружия видно не было — значит, отобрали.