Враг моего отца

Мы стояли на балконе на втором этаже, Марика, как обычно, залезла на стул, чтобы смотреть мне в глаза… Мы всегда с ней так разговаривали. И ругались так же. До сих пор можно было улучшать настроение одним только воспоминанием — как горячая маленькая испанка бегает за мной по залитой солнцем гостиной со стулом…

— …И он сказал мне выметаться. Нет, ты представляешь?! — она не пыталась больше вспоминать со мной русский.

— Это он зря, — улыбнулся устало.

Силы покинули неожиданно — захотелось завалиться спать. А еще дергало нервы неясным беспокойством — я бросил Кристину там с тремя чужими мужиками. Видел, как испуганно она на них смотрит, и стоило невероятных усилий позволить Марике утащить себя из гостиной. Пришлось напомнить себе, что я ей не папочка, а враг. И надо отвыкать от ее ощущения в своих руках…

Я усмехнулся и облизал горькие губы. Перетащил в самолете ее к себе на колени я сам. А все почему? Потому что я нахожу какую-то больную извращенную прелесть в ее униженном состоянии. Сам ударил — сам пожалел. Вероятно, не справляюсь с той ролью, которую отвел для себя рядом с ней, интуитивно проигрывая один и тот же заезженный сценарий — беззащитное существо в беде, и мне его нужно спасать.

Запустился этот сценарий с младшим братом. Мне так говорил мой психолог Дан... Кажется, нам надо встретиться.

Я сам недоедал, отдавая все лучшее Сашке, потому что в голове засела страшная картина, как он блюет от картофельных очисток под дверью чьей-то квартиры. Это воспоминание определило многое в моей жизни. Тогда я стиснул зубы, забрал брата из коммуналки, где держался за память об отце, и сам сдался в детдом.

В юности собрал всех бездомных котят и собак в округе, стараясь устроить их жизнь. Теперь у меня на попечении десять ветклиник и пять приютов для животных в Риме. Но я никогда не помогал детям. Я закрыл двери в эти страшные картинки прошлого и сделал вид, что в моем мире их не существует. Не готов встретиться с таким взглядом еще хоть раз.

Наверное, поэтому история Кристины пробралась мне в подкорку. То, что она детдомовская, я узнал только на встрече с ней. Тогда мне казалось все просто — встречусь с избалованной бабками пигалицей на дорогой тачке и выжму из этого знакомства все, что мне нужно. Я хотел заставить Куваева пережить хоть что-то похожее на то, что пережил сначала отец, а потом и я. Хоть немного приблизить тварь к точке невозврата… Стало интересно — а он убивал? И ради чего это делал он? Потому что я знал точно…

— Фома, — позвала меня Марика, и я очнулся от мыслей, — что случилось?

— Я — Сла-ва, Рика, — усмехнулся. Сто раз ее уже поправлял, но эта несносная женщина умудрилась перевести мое имя на португальский…

— Слейв-а (1), — издевательски протянула она.

— Не дождешься, — хищно усмехнулся.

Ее глаза тут же отзывчиво заблестели, и даже мелькнула мысль, а не устроить ли себе одну из тех ночей, которыми она меня баловала… Даже не успел подумать, как мой взгляд погас. Марика заметила это и вздернула вопросительно бровь. Врать, что устал, не стоило. Я ее не хотел.

— Нет, прости, — не стал прятать глаза.

Она пожала плечами:

— Мне не за что тебя прощать — я тебе обязана жизнью, Сла-вва. — Любит она это вспоминать! — Не хочешь говорить, да?

— Нет.

— Что мне с Кристиной делать?

Я отвернулся, делая вид, что полез за очередной сигаретой:

— Сними с ней кино… Она известная актриса в России.

— А зачем ей такое кино?

— Не спрашивай — все сложно, — нервно чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся. — Пусть попробует непривычную роль, разовьет мастерство…

— Фома, из обычных актрис не так просто сделать актрису в моем жанре…

— Ты же профессионал, — раздраженно отмахнулся я. — Придумай что-нибудь. Что-то не сильно длинное, но яркое. На твой вкус, может, в планах есть что-то…

— У меня всегда что-то в планах, — хмурилась она. — А она что хочет?

— Хочет побыть в новом амплуа, — пожал плечами. — Она… дочь моего давнего знакомого, давно интересуется красивыми откровенными съемками, но боится. Когда узнала, что знаком с тобой, с ума сошла. Ну ты же знаешь...  — Марика прожигала меня пытливым взглядом, чувствуя подвох, но ничего не говорила. А я решил себя добить: — Вроде бы этот Дейв ничего, как думаешь? Она ему понравилась, — в горле запершило от резкой затяжки, и я едва не зашелся кашлем.

— Может, и Дейв, — пожала она плечами. — Слушай, может, тебя спать уложить? Ты сам не свой…

— А Кристина? — слишком очевидно «вернулся к себе».

Она поймала мой взгляд и пытливо прищурилась, а губы дрогнули в хорошо знакомой усмешке:

— Кристину я размещу…

— Отдельно сможешь?

— Хорошо.

— Я заплачу.

— Да пошел ты, — она спрыгнула со стула и направилась к выходу, когда я окликнул ее:

— Рика, и скажи парням — Кристину нельзя хватать сзади за шею…

Все. Больше она не моя забота.

_______________

1. Марика играет словами: Slave - раб (англ.)

=17

Когда в гостиную подтянулись девушки, мне сначала стало спокойнее — внимание мужчин перестало быть столь концентрированным.