Враг империи

– Сделай так, чтобы он доверял тебе, и убей перед самым уходом из села. В последнюю очередь. Телом мага придется пожертвовать – не нужно использовать его для заготовки. Потом поработай над его жилищем, пусть выглядит как лаборатория алхимика. Тогда сразу будет понятно: маг ставил опыты на сельчанах. Сейчас, когда в Галатоне началось преследование адептов мрака, в это охотно поверят. А из—за разгорающихся в столице народных волнений никто не станет проводить тщательное расследование. Совету сейчас не до того. Ты поняла меня?

– Да, Солнцеподобный, – побледневшими губами прошептала Лилла.

– Ты должна была додуматься до этого сама. Я недоволен тобой, Лилла. Постарайся исправить свои ошибки.

Не подарив ей на прощанье ни улыбки, ни взгляда, султан прервал связь. Девушка осталась наедине с мыслями о том ужасе, который ей предстоял. Кастон не вызывал в ней никаких чувств, кроме раздражения, а теперь нужно было отдаться ему и еще сделать так, чтобы он поверил в ее любовь. В дверь постучали.

– Войдите, – проговорила некромантка.

На пороге стоял Кастон. Он выглядел усталым и подавленным.

– Лаус умер, – тихо проговорил маг, протягивая руку к стакану с вином.

Лилла мягко отстранила его ладонь. Травить нельзя, а жаль… с каким удовольствием сейчас она наблюдала бы за муками этого человека! Но вместо этого ласково прикоснулась к его растрепанным русым волосам, пропустила между пальцами мягкие пряди, провела рукой по щеке. Нежно улыбаясь, заглянула в синие глаза.

– Ты устал, милый. Ты печален. Иди сюда, давай хоть ненадолго забудем обо всем этом ужасе.

Ее черные глаза сияли, чувственные влажные губы просили поцелуя, высокая грудь вздымалась под тонкой рубахой в томном глубоком вздохе. Кастон забыл обо всем. Что ему смерти, что страдания, какое дело до Лауса и его жены, когда совсем рядом, так близко, что можно ощутить жар великолепного тела, стоит такое чудо? Со всей страстью молодости он потянулся к возлюбленной, схватил на руки и вместе с ней упал на кровать. Никогда до этого ни одна женщина не была такой желанной, такой нужной. Исчезли мысли, окружающий мир перестал существовать. Была только она – Лилла, восточная красавица, сладкая и невыносимо прекрасная, необходимая, как воздух, как вода, как жизнь… Поверил бы Кастон, если бы ему сказали, что девушка не испытывает к нему ничего, кроме отвращения? Смог бы осознать, что все его безумное влечение – лишь результат ее искусной игры, а любовь его так ярко пылает благодаря долгой неприступности Лиллы? Наверное, нет. Да и кто бы поверил на его месте? Красавица жарко отвечала на поцелуи и страстно обнимала, а ласки ее туманили разум, как андастанский диджах и были изощренны, как восточная месть.

В эту ночь старая кровать бабки Телли стала ложем наслаждения для Кастона и одром пыток для Лиллы. Когда, утомленный любовью, маг уснул, не выпуская девушку из крепкого кольца своих рук, она лежала без сна, глядя в потолок ослепшими от слез глазами. Некромантка и сама не ожидала, что способна плакать. Ей казалось, это умение осталось в школе, там, где шеймидов учили быть сильными и выносливыми. Их подвергали испытаниям – жестоким, подчас почти невыносимым, закаливали для будущей борьбы против неверных. Лилла считала, что готова ко всему. Оказалось, она ошиблась. Сегодняшняя ночь стала для нее самым страшным ударом. Лежать рядом с тем, кого ненавидишь и презираешь, ощущать его поцелуи, ласки, отвечать на них и изображать страсть… Отдать себя, свою невинность – кому? Этому полуживотному, галатцу, достойному лишь смерти от ее руки! С омерзением ощущая на себе тяжесть сильного тела, задыхаясь от его запаха, такого мужского, острого, звериного, Лилла с трудом сдерживала себя. Один ментальный удар, один – и сознание Кастона будет выжжено. Это чудовище уйдет из нее, перестанет терзать ее тело, сдохнет! Но некромантка вновь и вновь напоминала себе, что Солнцеподобный будет недоволен. И вместо смертельной волшбы исторгала из себя болезненный стон, который счастливый маг принимал за крик наслаждения. Когда же зверь наконец унялся, насытившись тем, что принимал за ее любовь, и уснул, Лилла принялась перебирать в уме кары, которым она подвергнет его, когда расправится с сельчанами. Все тело ныло и отзывалось болью на малейшее движение. Душа была разорвана в клочья. Казалось, она кровоточила и молила о смерти. Некромантка, привыкшая безжалостно распоряжаться телами и душами других, не снесла глумления над собой.

Этой жаркой ночью любовники не услышали топота копыт, не видели, как пронесся в сторону города конь, на котором сидела молодая женщина с растрепанной косой…

Под утро Лилла, осторожно высвободившись из объятий мага, встала и приготовила завтрак. Проснувшись от аппетитных запахов, Кастон радостно улыбнулся, увидев свою красавицу, накрывающую на стол. Они чинно сидели друг напротив друга, словно муж и жена, пили травяной чай и вели неспешную беседу. И опять девушке пришлось приложить все силы, чтобы сдержать свою ненависть.