Вполне современные девочки

Войдя в дом Джейн, я увидела Джесику и подумала: «Какое чудо! Как ей удалось привести себя в норму, чтобы все-таки прийти на вечер?» Она выглядела удивительно, хотя была в темных очках. Это не казалось странным, Джесика была здесь не единственная в них. Голливуд — страна чудес, где придуманные образы значили больше, чем существующее в жизни. А Джесика была подлинным детищем Голливуда, рожденная и воспитанная всего в полумиле от него. Ее лицо было гладким и загорелым — как будто она только что из знойных стран. Свежевымытые и завитые волосы были откинуты назад: Светло-лимонные, они изящно падали ей на спину. А ее стройная фигура! В самом деле, разве можно быть толстым в этой стране самовлюбленных людей, постоянно сидевших на диете, массаже и зарядке? Что касается ее платья, оно было фиолетово-голубым, в тон ее глаз, которые очень напоминали мне глаза Лиз Тэйлор. От образа звезды ее отличало только отсутствие белозубой улыбки. У Джесики не было улыбки. Она не могла заставить себя улыбаться, когда ей этого не хотелось, что блестяще удавалось ее мужу. Он знал, когда и как это надо сделать. Может быть, поэтому судьбой уготовано было ему стать кинозвездой. Он знал, чего стоит нужный взгляд в направлении нужного человека, влиятельного в кинобизнесе. Как сегодня. Вечер, устроенный в мою и Джейсона честь, был местом встречи воротил кинобизнеса, и Грег Наварес, изо всех сил улыбавшийся направо и налево, совсем не был похож на себя вчерашнего.

Оглядываясь по сторонам в гостиной Джейн, разглядывая нарядную толпу, я не переставала удивляться, как ловко удалось ей собрать всех вместе. Список приглашенных был сенсационным — я узнала несколько лиц, которых видела раньше только на экране телевидения.

Сесиллия подошла ко мне; великолепная в своем серебристом костюме, подчеркивающем нежность шеи, свежесть кожи, неотразимость молодости. Я поделилась с Сесиллией мыслями относительно Джейн, которой пришлось здорово потрудиться, чтобы быстро собрать столь важных гостей. Но Сесиллия легкомысленно тряхнула головой:

— Телевизионщики, в большей части. А эти бичи придут и на открытие похоронного бюро, если получат приглашения. Они сгорают от нетерпения выйти в люди, чтобы кого-то увидеть и показать себя. Не говоря уже о бесплатном угощении и выпивку. Джейн не пришлось утруждать себя, — сказала Сесиллия. — Пойдем выпьем.

В солнечной гостиной был бар, двадцать встроенных, обтянутых кожей стульев. Официанты разносили креветки, крошечные авокадо и прочие закуски. А через открытую дверь бара я видела стол, накрытый к обеду, который мог удовлетворить любого гурмана. Кроме этого стола была видна терраса, окружавшая бассейн, где были накрыты маленькие столики с розовато-лиловыми скатертями.

Джейн в костюме цвета этих скатертей двинулась нам навстречу.

— Вы выпили? Прекрасно! Кого вы встретили? Мы сегодня не распределяли места за столом. Хочется, чтобы все было неформально. Каждый может сидеть, где ему захочется. Джо решил, что так будет лучше, раз собралось так много народу. Поэтому давайте сядем как большая дружная семья. Сесиллия представь всем Кэтти. Я надеюсь, что киномеханик придет вовремя, и мы сможем посмотреть «Голливуд и Вайн», снятый Джо. Мы сегодня ждем Ца-Ца.

— А не Ива? — спросила Сесиллия, удивленно подняв брови.

Джейн ушла, я спросила Сесиллию:

— Почему ты все время насмехаешься над ними?

Сесиллия махнула рукой, изящной и ухоженной:

— Они оба такие противные. Меня тошнит от них.

— Но она не виновата, — защищала я Джейн, как раньше всегда защищала саму Сесиллию.

— Разве? Но она вышла за него замуж, не так ли? А потом смирилась с его вывертами. И стала такой же, как он.

Я подыскивала ответ:

— Иногда люди просто не могут сохранить свою индивидуальность. Они полностью растворяются в другом… постепенно.

— Давай не будем об этом. Я не хочу спорить с тобой, Кэтти, особенно о Джо, тем более, что это твой вечер. Где-то рядом Генри, — и она подтолкнула меня в сторону корта, где был ее жених.

— Моя маленькая девочка, — сказал Генри, — хотела все бросить. Она была готова отказаться от своей карьеры, чтобы свить для меня гнездышко. Но я попросил ее не делать этого. Звезда должна быть звездой. Она должна блестеть для публики, для мира. Я не хочу принимать такой жертвы.

Я лукаво взглянула на Сесиллию. Мне было трудно поверить, что она была готова бросить свою звездную мечту ради уютного гнездышка, неважно для кого свитого, пусть даже для такого влиятельного человека, как Генрих Шмидт. Она пожала плечами, скромная и притворно сдержанная, села на колени Генри (нелепая картина), а когда он начал хвастаться уникальными умственными способностями Сесиллии, я выбрала момент поискать Джейсона и Джесику.

Я бродила среди гостей. Эллен Вилсон, мать хозяйки, в прозрачном желтом костюме приветствовала меня: