Вполне современные девочки

— В детской. К ним пришел приятель Тути.

— Прекрасно. Я поднимусь в спальню, прилягу. Подойди к телефону, пожалуйста, если будут звонить.

— Опять какая-то ерунда, — она подозрительно посмотрела на меня. — Что с вами?

— Со мной все в порядке, — ответила я раздраженно. — Слегка устала, и все.

— Опять эти таблетки, — услышала я ее голос уже за дверью.

Я вошла в свою драпированную белым спальню, где стояли две королевского размера кровати, и где два года назад было достаточно одной, хотя еще большей по размерам, скинула туфли, забралась под одеяло, натянув его почти на голову. Я не обвиняла Лу за ее раздражительность. В конце концов, каждый имел на это право.

Я скинула одеяло, уставилась в белый потолок и сказала себе:

— Ну, как, Кэтти? Ты только что вернулась от красивого, великолепного мужчины, к тому же это случилось с тобой впервые в жизни за такое долгое-долгое время.

Я задумалась, догадался ли Гэвин Рот, что несмотря на мою настойчивость, в последнюю секунду я почти потеряла самообладание и почти запуталась в своих эмоциях. Меня захлестнули одновременно страстные эротические желания и жажда мести. Сюда добавилось чувство стыда и неудобства за свою дерзость. Все смешалось вместе, но мысль: «Я устрою это тебе, Джейсон Старк!» — взяла верх. В конце концов, все это сменилось сильным чувством досады и горечи. Я подумала о юной девочке, которая однажды твердо поверила, что любить можно всю жизнь только одного мужчину.

Я снова вернулась к сцене с Гэвином и живо представила ее. «Он целовал мои губы, шею, грудь. Я откинула голову и прогнулась навстречу ему, он становился все ближе и ближе на той медицинской кушетке, и я запустила руки в его светлые волосы».

Я старалась, но не могла отогнать другое воспоминание, которое также живо стояло в глазах: я лежала распростертая и прятала лицо в копне густых каштановых волос.

«О Боже! Какая сладость! Какое волшебство! Все так вздорно и нелепо! Господи! Ты же знаешь, как я его любила».

В холле зазвонил телефон, притупляя мою душевную боль, но я не вставала. Кажется я просила Лу ответить на звонки.

Я услышала, как Лу поднимается по лестнице. Несмотря на то, что я много раз просила ее пользоваться внутренним телефоном, она настойчиво этого избегала.

«Ах, Лу! Не входи! Я не хочу никого видеть. Мне больно!»

Она осталась по ту сторону двери.

— Возьмите телефон, — пробормотала она.

Я встала с постели, но разговаривала с ней через дверь.

— Я не хочу ни с кем говорить. Скажи, что меня нет дома. Запиши, что передадут.

— Это Мэган. Она сказала, что вам обязательно нужно поговорить с ней, — выдохнула Лу с обидой.

Я бросилась к телефону.

— Мэган! Что случилось?

— Разве я сказала, что что-то случилось, мамуля? Случилось то, что сегодня днем показательные выступления в нашем балетном классе, и я думаю, что ты придешь. Вот что случилось, мамуля! Если ты действительно хочешь это знать.

— Ну, конечно, я приду, — ответила, как будто защищаясь я. — Я буду через десять минут. Я уже почти у двери.

— Ты не успеешь доехать за десять минут. Мне кажется, ты совсем забыла об этих выступлениях.

— Ни в коем случае. Возвращайся к своим, я буду через пятнадцать минут. Хорошо?

Я помнила об этом утром, но необычные события дня просто вымели все из памяти. Я быстро надела туфли, схватила сумку и ключи.

— Вернусь через пару часов, Лу, — прокричала я в кухню на бегу. — Не позволяй мальчикам убивать друг друга. А когда Митч вернется, скажи ему, что я просила позаниматься на пианино.

Снова в машину и на дорогу. Прямо в Сансет, в балетную студию Брэнтвуд. Слава Богу, что занимающихся в балетном классе привозили и увозили, иначе мне самой пришлось бы делать это дважды в день, два раза в неделю. Если бы этого не было, я проводила бы больше времени в машине, чем в кровати. Когда мы только что приехали в Лос-Анджелес, я так устала от этой вечной езды, что Джейсон предложил нанять шофера. Но я не хотела и слышать об этом. Я сказала ему: «Может быть, мы еще наймем человека стелить нам постель?» Он усмехнулся: «А ты думаешь, людей здесь не нанимают с этой целью?»

Я припарковала машину на крохотном участке, пронеслась через маленький сад и поднялась по лестнице в салон в сопровождении Тани Станиславы. Она была настоящей бруклинской девицей, которая танцевала с Мартой Грехем. В самом деле! И никто другой!

Подбежала Мэган.

— Ты можешь себя поздравить! Ты едва не опоздала на мое выступление, — громко прошептала она. «Как она мила!» — уже в тысячный раз подумала я. И уже в стотысячный раз я подумала: «Как она похожа на отца!»

— Но я же не опоздала, Мэган. Это же очень важно. Когда ты выступаешь?

— Через пять минут. Я очень удивлена, что ты вообще приехала.

— Мэган! Но я же приехала.

— Ну, хорошо. Мне пора за кулисы. Я, наверно, умру на сцене. Я очень хотела убедиться, что ты здесь.

Я кивнула: «Счастливо!»

— Отец обещал тоже подойти с минуты на минуту. Но я не могу больше ждать. Я должна бежать.

— Как ты узнала, что он приедет?