Вполне современные девочки

Он посмотрел на маленькую девочку, и его лицо передернулось. Затем он снова посмотрел на Джесику.

— Ты только подумай! Если мама Дженни подрастет и станет настоящей женщиной, то Дженни сможет называть меня папой. Это будет действительно прекрасно для нее, если у нее будет настоящий папа.

Потом он опустил девочку на пол и вышел из дома.

Джесика приехала навестить меня, по я бы не могла сказать, что это был обычный визит в середине дня. Она была возбуждена, и когда я ей предложила чай или кофе, она попросила выпить что-нибудь покрепче.

— Дело житейское, — сказала я и отправила Дженни на кухню к Лу и Мэтти выпить молока и съесть печенья; а мы с Джесикой пошли в бар.

Она передала мне весь разговор с Крисом, и я подумала: «Ну, наконец-то! Мой неповоротливый немногословный герой наконец проявил себя».

— Но он не прав, Кэтти. Скажи, мне разве он прав?

— Как же я могу сказать, что он прав. Он сказал лишь то, о чем я твержу тебе уже несколько лет. Я думаю, он на высоте. Все эти годы ты выжидала: ты была просто калекой. Ты потратила эти годы вместо того, чтобы жить и любить. И если ты собираешься выжидать дальше, пока пустой триумф от выхода этого большого фильма не поразит твою мать — ну, что ж, тогда тебе придется и дальше ползти, оставаясь калекой. Крис прав. Тогда это уже не будет иметь значения. Ты должна сейчас продумать, что это значит. А вдруг что-то произойдет? А что, если Грег уйдет от тебя первым, разведется с тобой? Если к нему действительно придет успех, он может позволить себе сделать это. Он может подумать, что уже не нужен тебе больше. Когда же это у тебя пройдет? Никакого удовлетворения, будет еще хуже, чем сейчас. И потом в глазах своей ехидно усмехающейся матери ты будешь выглядеть неудачницей. Ты даже неспособна удержать никчемного мужа. А что, если терпению Криса приходит конец? Это и так длится слишком долго, Джесика. Не теряй его, — умоляла я ее. — Если у тебя не хватает смелости защитить себя перед лицом Патриции, то сделай это ради Криса, ради Дженни!

Но она только плакала. Она была беспомощна. Слишком много лет ее пронизывал страх.

Я старалась придумать, что сказать ей еще. Чтобы вывести ее из этого состояния.

— И еще, Джесика. Этот фильм может стать длинной историей. До того как он выйдет, что-то еще может произойти вопреки тебе. Что-то такое, что не сможет оправдать тебя перед твоей матерью. Эти сплетни вокруг Грега, появляющиеся в газетах, о том, что он связывается с молоденькими девочками. Джейсон говорил с ним об этом, но Грег отрицает это, говорит, что это неправда. Он такой самоуверенный, таким он раньше не был. Кто знает, правда это или нет? Брось его до того, как разразится общественный скандал. Ты его не бросаешь только из-за матери? Ну, подумай о Дженни. Ведь все думают, что ее отец — Грег! Что же потом?

— Я убью его!

Я знала, что это просто истерика и не восприняла это серьезно, хотя слышать эти слова из беспомощных сладких губ Джесики было ужасным. Именно тогда я вспомнила историю о Дженни Элман, проклинающей своего мужа… а в ванной комнате Джесики находилось в бездействии ружье… ожидая своей очереди.

Потом мне показалось, что Джесика ничего не сказала относительно достоверности слухов, казалось, ее это не волновало, как если бы эти обвинения не могли быть предметом спора и что она сама знает правду.

Кроме того, Джейсон, готовясь к большой работе с Грегом Наваресом в главной роли, был уверен в неправдоподобности этих слухов. Грег Наварес — слишком честолюбивый и себе на уме, чтобы рисковать всем ради дешевого разврата.

Но был ли он действительно таким? Насколько может быть себе на уме эгоманьяк — эгоманьяк, который считает себя совершенно неуязвимым?

Я поняла, что я никогда бы не хотела ничего слышать о Греге Наваресе. А Джейсон, чтобы никогда бы и не думал делать с ним картину. Грег Наварес — это качество не постоянное… он всегда может выкинуть что-нибудь неожиданное для всех нас.

51

Прошло несколько месяцев, и Сесиллия наконец-то завершила подготовку своей программы. Это был результат упорных репетиций. И она много работала над этим — оттачивая все, что было начато еще Генри. Затем с помощью Джейсона она нашла себе импресарио, купила билеты и отправилась в Лас-Вегас. А три недели спустя мы — Джейсон и я, Джейн и Джо, Джордж и Энн поехали следом на открытие. Энн только в качестве исключения согласилась отправиться без детей — тем более в Лас-Вегас. Она неоднократно повторяла, что делает это только ради Джорджа: как руководителю производства ему просто необходим перерыв в рутинной работе.

Мы уселись за передним столом банкетного зала вместе со старыми друзьями Сесиллии: Перси, ее мужем Хью Хьюлартом, и их другом, представительным мужчиной средних лет с искусственным загаром и прекрасной головой украшенной седевшими черными волосами. Его звали Гард Пруденс.