Вперед в прошлое 4

— Эй, мальчик!

Я обернулся, останавливаясь. Меня звала сухонькая старушка с трясущейся головой, выглядывающая из калитки.

— Здравствуйте, — кивнул я. — Тут дети жили, сиротки, не знаете…

— У меня твои сиротки, — проговорила она. — Намокли, как воробышки, я их в дом и взяла. Они ж ничего не своруют у меня?

— Нет, это хорошие дети, работящие, — поручился за них я. — Я их воспитываю, а забрать некуда.

Бабуля то ли покачала головой, то ли она затряслась сильнее.

— Шо деится-то! Как в войну — дети на улице. Где-й то видано!

— Спасибо, что помогли, — поблагодарил ее я, а бабуля меня будто не слышала.

— Взять-то есть куды, дом, вон, две комнаты пустые, дык еле хожу. И дед еле ходить. И денег только на хлеб, и угостить-то их — блины да варенье.

— Деньги есть, — сказал я, но бабуля продолжала:

— Давеча соседи грибов привезли с гор, дык закрутила малость…

И тут наконец дошло, что она глухая и просто не слышит меня. Поставив Карпа, я подошел к забору и прокричал:

— Бабуля, деньги на детей будут!

Она замахала руками.

— Чей-то громко так! Я глухая, но не до конца.

— И вам помощь, и детям крыша над головой, — проговорил я громко, она кивнула. — В магазин сходят, еды купят, могут и по дому помочь…

На мой крик выбежала Светка, бросилась обниматься. Бабуля улыбнулась, потрепала ее по голове сморщенной морщинистой рукой в пигментных пятнах.

— Ласковая какая. Гля, любить тебя как. А ты им кто? Брат?

— Друг, — ответил я. — Меня Павел зовут.

— Марфа я, баба Марфа. Ой, и не знаю. Сын приедет зимой, прогонить. Он у меня в Якутии, и семья егойная там. Только уехали, на Новый год всегда приезжають, вот до января могу в дом их пустить, но нехай помогають.

Я глянул на Бузю, стоявшего на пороге дома. Вспомнился Каюк, он был таким же рахитом, с аналогичным дебиловатым выражением лица, а сейчас — просто добрый молодец! Интересно, Бузя выровняется? Ваня — да, он еще маленький, но насчет их старшего приятеля я сомневался.

— Ну, что думаешь? — спросил я у него, и вдруг до меня дошло, что я не знаю его имени — Бузя и Бузя. — Поживете у бабушки Марфы? Но надо будет помогать: когда в магазин сбегать, когда во дворе подмести, посуду помыть.

— А можно? — просипел он. — Типа жить?

— Ежели хорошо вести себя будете, тады можно.

— Будем, бабушка! — воскликнула Света. — Спасибо!

— Но до января, — сказала она виновато и напомнила: — там сын приедет.

До зимы я разбогатею и что-нибудь придумаю, а пока — как раз то, что надо!

Из дома вышел Ваня и тоже побежал ко мне, спросил:

— Работать сегодня будем?

— Будем, — кивнул я, собрался рассказать бабушке о том, чем мы занимаемся, но Светка призналась:

— Мы рассказали за пирожки.

— Молодцы какие! — одобрила наше занятие бабушка. — Вечером жду!

— Мы раньше освободимся, у нас немного. — Я обратился к Бузе: — А ты машины мыть пойдешь? Самое время, они все грязнющие.

— Пойду, я не дармоед! — гордо бросил он, и от доброй бабушки Марфы мы шли вчетвером.

Как я и думал, освободились мы в два часа дня. Сироты стали богаче на шесть тысяч, Гаечка, которая делилась с парнями, заработала три, но и этому была рада, Наташка — две двести.

Поскольку Саша тратила на продукты, я попросил ее записывать расходы, чтобы вычесть из общей суммы, и за «крышу» предложил скидываться: пятьсот Гаечка, пятьсот — дети, а то Сашке ничего не доставалось, хотя работала она больше всех.

Когда вез ее домой, она всю дорогу мечтала, что купит на эти семнадцать тысяч. Точнее, что я привезу ей из Москвы. Если сравнивать с нашими рынками, то Черкизон — это нечто фантастическое, мешок Деда Мороза! С такими ценами Сашке теперь по карману даже крутой пуховик, а ведь лето не кончилось, еще заработается! И джинсы можно взять, и крутые кроссовки!

Уже когда слезла с мопеда, Гаечка отвела взгляд и сказала как бы между делом:

— Алиса к матери вернулась. Вчера вечером.

— Это ж хорошо, — улыбнулся я, но понял, что не совсем, потому что Гайке было грустно.

— Наверное, — прошептала она.

— Будем надеяться, что Аллочка изменилась. Вон, Каюк же смог, и она сможет.

Гаечка кивнула и вяло махнула мне рукой.

* * *

Следующие два дня прошли обычно, если не считать, что парни надрали задницы паре малолетних отморозков, которые хотели забрать деньги у детей прямо на пляже.

В итоге дети за это время заработали сто семьдесят тысяч, Гаечка — двадцать восемь, Наташка на трубочках — двенадцать триста.

Завтра утром вместо того, чтобы отвозить Гаечку, я на мопеде поеду получать кофе, который передал дед. Он потратил все свои деньги, там аж три пака: один — валютчику, два — в областной центр по старым и новым точкам. Как все распродам, мы вместе с бабушкой и дедом заработает свою первую тысячу долларов!