Вперед в прошлое 3

Я дождался сопровождающего. Мы поднялись на второй этаж, и я поймал себя на мысли, что пришел к отцу на работу в первый раз.

Тут все было, как показывают в старых сериалах про ментов: стол с лампой, полка, два стула, шкаф с папками. Вторая дверь вела, надо полагать, в кабинет Ани Лялиной.

Отец кивнул на стул напротив, и я почувствовал себя свидетелем или потерпевшим, которому предстоит написать заявление. Вместо этого я положил на стол фоторобот Лехи и рассказал о Лене, их отношениях с Лехой Жуковым и о том, как ее крутой отец отвадил ухажера.

— Как фамилия отца? — спросил отец.

— Костаки, — ответил я и по округлившимся глазам отца понял, что человек это очень непростой.

— Ты его знаешь? — скорее констатировал, чем спросил я.

— Ха! — только и ответил он.

— Кто он?

— Криминальный авторитет. Он весь городок под себя подмял, все под ним. Немудрено, что пацан слился. Паша, вот правда, спасибо от всей души! — выпалил отец, и я ушам своим не поверил.

Аж переспросить хотелось, ничего ли он не попутал, готов ли повторить свое спасибо на бис. Похоже нет, не попутал, он мне настолько благодарен, что даже отчитался о том, что собирается сделать:

— Надо побеседовать с Алексисом Костаки. Раз пацан ему дорогу перебежал, он сдаст его с потрохами. Тем более если он серийный убийца.

— Скорее всего нет, тут что-то другое, — предположил я.

— Только бредить про трансплантологов не надо. Все, расходимся.

— Расскажешь, что и как? — спросил я.

Отец кивнул и пожал мою руку. Будь я четырнадцатилетним, посчитал бы, что добился признания отца и считал бы это рукопожатие достижением. Сейчас же понимал: я полезен — значит, я хороший, вот и вся логика. Радовало только, что отец возбудился от моей информации, значит, он и правда не в теме, и не придется его убивать.

В кабинет вошла Аня Лялина, отец, потрясая фотороботом, проговорил:

— Есть информация по нашему маньяку!

Аня изобразила улыбку.

— Проводи Павла, пожалуйста, на улицу, — распорядился отец.

— Ты ж будешь держать меня в курсе? — спросил я. — Ну, если позвоню, расскажешь, что и как?

— Я расскажу, — пообещала Аня, направляясь к выходу и приглашая меня за собой.

На ступенях, где я ждал отца несколько дней назад, она протянула мне визитку — просто картонку с отпечатанными цифрами.

— Еще раз спасибо, Павел. Обещаем поймать этого гада. И надеюсь, что пропавшие девочки живы.

— Только поторопитесь, пожалуйста!

— Конечно, — кивнула она. — Все, надо бежать.

Я секунд десять постоял на ступеньках, не веря в то, что дело не просто сдвинулось с мертвой точки — понеслось галопом. Неужели все так просто разрешится? Что с девочками? Живы ли они? Может, уже сегодня получится их освободить? Или…

Или все наши надежды напрасны. В памяти всплыло прочитанное очень давно, уж не вспомню ни автора, ни ресурс: «По трубочкам капельниц капает время, вплетается в тонкие синие вены. Надежда всегда умирает последней, она в отделении реанимации».

Как скоро будет результат? Если Леха живет в нашем городе, часа четыре минимум: бюрократические моменты, потом — доехать и обыскать жилище подозреваемого, затем — допрос, и все будет зависеть от того, станет ли Леха Жуков упираться.

Если он иногородний, дело передадут по месту жительства, и процесс затянется.

Хотелось остаться здесь и ждать, но это бессмысленно, потому что к процессу меня не допустят, придется ходить вокруг и изнемогать.

Жажда деятельности все еще обуревала меня, но я не мог никак ускорить поиск, мог лишь чем-то себя занять, чтобы ожидание не казалось столь мучительным. Например, позвонить бабушке и делать дела. К часу икс — обмену денег в конце июля, мне надо иметь на руках круглую сумму.

А после можно пытаться сыграть по-крупному: покупать ваучеры, подумать, как заполучить земли винзавода, которые должны раздавать сотрудникам. Если уж совсем далеко заглядывать: сыграть на взлете-падении курса доллара, купить-продать крипту.

Я посмотрел на свои разваливающиеся кеды. На себя времени, как всегда, не хватает — что в той жизни, что в этой, а всего-то дел: пойти на рынок и купить сандалии на лето — чтобы и бегать, и по деревьям лазать.

В мои четырнадцать у меня тридцать девятый размер, как у взрослого, но все равно стоит поискать среди детских вещей, из которых предыдущие хозяева выросли, такое в два раза дешевле.

По пути на остановку, которая находилась недалеко от рынка, я нашел ношеные туфли в сеточку за десять тысяч, цену удалось снизить до восьми. В привычном времени в таких только старики и бомжи ходили, но для девяностых сойдет.

Осталось подождать несколько часов, и станет ясно, жива ли наша Алиса.

Глава 11 Ты жить хочешь?

К бабушке я приехал в начале первого и сразу полез на дерево к Каюку, уже оттуда отчитываясь о проделанной работе:

— Извините, что не с утра. Был занят. Нашел маньяка!

Бабушка чуть абрикос не выронила.

— Какого маньяка?

— Который девчонок ворует. — Я взял сачок, потянулся за плодами.

— Алиску нашли? — спросил Каюк, растопырившийся на ветках звездой.