Вперед в прошлое!

Если не ввязываться, этот вор выпустит своих, они вынесут все ценное из квартиры, уйдут, и никто их не будет искать, как это случилось в той реальности.

Торопливые шаги все ближе. Черт побери, где мужики, которым звонила хозяйка квартиры?! Вот уже и дыхание гопника слышно. Пора!

Я шагнул на лестничную клетку ровно тогда, когда гопнику осталось преодолеть пять ступеней. Как кием в бильярде, ткнул вору шваброй в грудь, но он ударил по ней, и удар пришелся вскользь, а потом схватил, вырвал из рук и отбросил в сторону. Но все равно ему было больно, он хватал воздух разинутым ртом.

Черт! Черт! Черт! Эффект неожиданности не сработал. Тогда, пока гопник не отошел после удара, я обеими руками ухватился за перила, поднял свое тело, качнулся, как на брусьях, и что было сил ударил гопника ногами. Веса во мне было достаточно, чтобы он, всплеснув руками, опрокинулся на лестницу со звуком, будто уронили мешок картошки.

— Где ваши мужики? — воскликнул я и, ринувшись на гопника, заорал, чтобы привлечь соседей: — Люди, спасайтесь, пожар!!!

«Помогите, убивают» или «Грабят» кричать нельзя — побоятся выходить.

Гопник не спешил вставать, лежал на лестничной клетке и копошился, как перевернутый на спину жук. Не давая ему опомниться, я напрыгнул на него, пару раз ударил по морде, попытался перевернуть на живот, чтобы придушить, но силенок не хватило.

В этот самый момент внизу появился мордатый мужик с вилами — надо полагать, Федор — и на лестницу выскочила женщина в шелковом халате, ойкнула и спряталась. Высунулся ее такой же тощий муж с лицом изможденного Гитлера, покачал головой, тоже исчез за дверью.

— Молодец, пацан, — прогудел мужик и прицелился в вора вилами. — А ты — лежать, а то шашлык из тебя сделаю.

Вор поднял руки.

Бам! Бам! Бам! — ломились наверху его подельники из квартиры.

— Сколько их там? — спросил мужик.

— Не видел, — ответил я и окончательно успокоился, когда подоспела подмога в виде еще двоих огромных лысых мужчин.

Федор ткнул вилами вора:

— Сколько вас, гнида?!

— Двое там. Я тут.

Лысый мужик, что потолще и помоложе, взбежал на пятый этаж, и крикнул ворам:

— Сидите лучше в квартире. Мне попадетесь — без рук останетесь, без башки. И без яиц.

Вышел Гитлер с «ТОЗ-34», и вскоре на меня перестали обращать внимание, а я обратился к хозяйке:

— У вас есть рабочий телефон Каретниковых? Они должны знать, что тут происходит.

— Сейчас поищу. — Женщина принялась листать записную книжку.

— Срочно звоните, чтобы они пришли. Если не воры — менты квартиру обшмонают и скажут, что так и было.

На улице заголосила сирена и тут же стихла — ага, как отцом припугнул, так сразу нашлись трудовые резервы! Вскоре на лестнице стало тесно от ментов, ломанувшихся наверх. Раз, два, три, четыре…

— Спасибо за оперативность, граждане, — проговорил капитан, защелкивающий наручники на воре, которого я нейтрализовал. Поднял его и поволок вниз по лестнице, к «бобику».

Твою мать, день пропал! Смотри теперь за шакалами этими, жди, когда Каретниковы приедут, ведь из универа путь неблизкий. Я поднялся на пятый этаж. К этому моменту трое ментов распечатали квартиру, и один ворвался внутрь с пистолетом наготове:

— Лежать, руки за голову! Не двигаться! Я сказал — не двигаться, б…ть!

Внутрь вбежал второй. А третий, оставшийся у входа, посмотрел на меня и спросил:

— Чего тебе, мальчик?

— Меня зовут Павел Мартынов, я сын Романа Мартынова.

Мент кивнул.

— Это ты вызвал наряд?

Я кивнул.

— Это квартира моего друга. Пойду пока, позову понятых. — Удаляясь, я спиной чувствовал недовольный взгляд. Или так только показалось?

На четвертом этаже соседи и не думали расходиться, сгрудились, обсуждая инцидент.

— А вот и он, герой наш! — воскликнула женщина.

Подойдя к ней, я встал на цыпочки и прошептал, чтобы менты не услышали:

— Проконтролируйте, пожалуйста, чтобы ничего из квартиры не пропало. Теля Лора в долгу не останется.

— Конечно. Знаем мы этих, — проворчала женщина себе под нос. — Хуже грабителей!

Мы начали подниматься.

— Есть честные и достойные опера, — возразил я, вспоминая отца. Как ни крути, а в работе он милиционер, а не мусор.

Да, он — домашний тиран и, похоже, социопат, но дело свое знал и любил, и растил нас честными. Вот только придерживался ли сам этих правил? И можно ли оставаться честным и чистым в шакальей стае?

— Идеалист ты, мальчик. — Она потрепала меня по голове.

В прихожей квартиры Каретниковых, прижав к стене бамбуковые удочки и опрокинув ведро, стояли два мешка с награбленным. Подвинув их, я забрал рыболовные снасти. Похоже, Илюха сегодня на рыбалку не пойдет. На прощание я бросил взгляд на двух распластанных на полу домушников и не удержался, пропел:

— Какая осень в лагерях!

— Понятых заказывали? — спросил Гитлер, заглядывая в квартиру.

Все, моя миссия закончилась. Вот только и уроки закончились. На ковер к директору я не успел. Наташка и Илья ждут меня у выхода из школы… Или уже не ждут? Я посмотрел на часы. Я опоздал на пятнадцать минут, и правильнее дождаться их здесь. Ну Илюху так точно, а Наташка, надеюсь, простит.