Возвращенный рай

Он все еще не верил удаче, сведшей его с Лили, дочерью скрывающегося немца, который, конечно, был – Ги теперь в этом почти не сомневался – Отто фон Райнгардом. Ги получил приглашение, если им воспользоваться, это приведет его на виллу, позволит самому взглянуть на сокровища, которые описал ему Билл. Но он думал о Лили не только по этой причине. Действительно, после событий того дня, когда он доставил ее на остров, она вспоминалась ему еще и по-другому.

Как ни старался, он не мог понять, почему она постоянно приходит ему на ум. Это смущало его, и он все время пытался выкинуть ее образ из головы. Конечно, она необыкновенно привлекательная девушка. Он ведь знал множество других, не менее привлекательных особ, но их лица не преследовали его, как теперь ее лицо, отвлекавшее его в такой степени, что ему с трудом удавалось сосредоточиться на деле, занимавшем его все последние недели. Он приехал на Мандрепору с совершенно конкретным заданием, – напоминал он себе, – которое заключалось в том, чтобы найти и вывести на чистую воду нациста, убившего его отца и похитившего его наследство. Ему еще встретятся другие Лили, но Отто фон Райнгард только один – и ему хотелось заполучить этого ублюдка, а не смазливую девицу с мягким голосом и улыбкой, способной ранить сердца. Ги хотел отомстить фашисту за своего отца и дела, за своего дядю и за всех других, кто пострадал от его рук. И если этот немец действительно фон Райнгард, тогда у Ги остается не так уж много времени, чтобы предать того суду. Ходит слух, что Отто фон Брандт уже при смерти, и надо торопиться. Возможно, провидение само позаботится обо всем и освободит мир от чудовища, хотя Ги и не понимал, зачем надо облегчать извергу его долю. Долю других этот фашист не облегчил, долю тех, в чьей смерти повинен. Они бы многое отдали, в этом нет сомнений, за то, чтобы умереть дожившими до старости, окруженными детьми и внуками. Ему было также наплевать на детей убитых, их семьи, которые он обрек на несчастье и горе. Почему же он сам должен получить снисхождение?

Но, несмотря на всю решимость проявить твердость, Ги не мог не думать о Лили и о том страдании, которое расследование и суд причинят ей, и он опять ощутил в себе какое-то незнакомое чувство, напоминающее сожаление.

«И грехи отцов падут на детей», – непривычно для себя философски – подумал Ги, настроение это было для него новым и вызвало удивление. Он криво ухмыльнулся, пошевелился на стуле, положил ноги на перила веранды, приняв более удобное положение.

В этот момент его внимание привлекло движение на дороге, окаймлявшей долину и спускавшейся вниз от веранды. По дороге медленно ехал грузовик, который использовался для перевозки товаров с аэродрома на виллу или в гостиницу. Он скрылся за густой порослью магнолий и других тропических растений, потом опять вынырнул на некотором расстоянии впереди. Ги прищурился, напряженно всматриваясь в движущийся грузовик. Раньше он не видел, чтобы по той дороге ездили машины – их вообще-то было на Мандрепоре немного, лишь у Отто и Джорге, да несколько мотоциклов, которые трещали как швейные машинки на колесах – и он заинтересовался, куда же едет этот грузовик. В поселок бедноты на юго-восточной стороне острова? Возможно, но непонятно, впрочем, зачем? Перед тем, как совсем скрыться из виду, грузовик повернул к северу, и это подогрело любопытство Ги.

Насколько ему известно, на той стороне острова ничего нет. На его небольшой карте там были помечены необжитые места с узкой полоской пляжа, ограниченного отвесной грядой. И когда он пролетел на самолете, то не заметил ничего такого, что заставило бы его изменить это представление. Поэтому он и не пытался обследовать это место. Теперь, когда ему выдался выходной – отгул за вчерашний рабочий день – он подумал, а не стоит ли прогуляться туда, даже просто ради любопытства, чтобы лучше познакомиться с островом.

Он вошел в дом, поменял полотняные брюки на бермуды и выкатил велосипед, на котором обычно ездил на аэродром. Это был старый велик, выпуска, как он думал, примерно 1950 года, с большой плетеной корзинкой над передним колесом. За три недели, что он прожил здесь, Ги привык к нему. Когда-то давным-давно он пользовался красивой ярко-зеленой спортивной моделью, которой радовался и гордился, но до приезда на остров он много лет не садился на велосипед. Было что-то удивительно приятное в том, чтобы спокойно крутить педали старого велика фирмы «Геркулес», особенно в это время дня, когда солнце еще не достигло зенита, а легкий бриз с моря освежал благоухающий запахом воздух.

Ги катился по наклону холма от своего дома, потом поехал прямо на северо-восток по дороге, на которой видел грузовик. Какое-то время море скрывалось за высокими деревьями с ярко-красными листьями и сладко пахнувшим кустарником, окаймлявшим дорогу, потом море неожиданно вынырнуло где-то внизу, голубое, на горизонте переходящее в мягкие цвета темно-серого и – в белопенистые там, где волны размеренно бились о валуны и рифы. Дорога опять начала спускаться к морю, слегка извиваясь.