Возвращенный рай

– Нет, Лили, не любишь. Ты слишком молода, чтобы понять, что такое любовь. Он очаровал тебя – типичный его прием. Затянул тебя в сети, как паук ловит муху в паутину. Но ты его не любишь. По крайней мере, я надеюсь, что не любишь. Потому что, если ты его полюбила, он причинит тебе столько же зла, сколько причинил твоей матери. Нет, я не допущу этого.

Лили подняла вверх по руке браслеты, потом нетерпеливым движением сбросила их.

– Ты же хотел рассказывать о Джорге и матери.

– Да, – Отто провел рукой по подбородку, и закрыл лицо ладонью. Потом продолжил:

– Я знал об отношении твоей матери к Джорге. Знал, что он причиняет ей ужасную боль. Но я думал, что смогу заставить ее забыть о нем. Я предложил ей выйти за меня замуж, и она согласилась. Мы приехали сюда – на Мандрепору – и какое-то время я считал, что мне удалось это сделать. Я знал, что она относится ко мне не так, как к нему, но смирился с этим. Я дал ей все, чего она хотела, и она казалась удовлетворенной. Потом родилась ты, и на некоторое время она успокоилась, став женой и матерью. Но я и не подозревал, какое он сохранил над ней влияние. Когда Фернандо заболел, то делами пришлось заниматься Джорге. И едва он снова появился здесь, все началось сначала. Джорге не хотел мириться с тем, что она вышла замуж. Он хотел доказать, что может вернуть ее, когда только захочет. И доказал.

– Ты хочешь сказать, они опять стали любовниками?

– Да, прямо у меня под носом. И я глупец, что позволил этому случиться.

– Почему, папа? Почему ты это допустил? Отто нетерпеливо замахал руками.

– Лили, разве это имеет значение? Факт заключается в том, что он опять обвел ее вокруг пальца. На самом деле она ему была не нужна – Джорге нуждается лишь в восхвалениях. Когда он объявил ей, что между ними все кончено и что он уезжает, она просто обезумела от горя, не в силах перенести разрыв с ним во второй раз. – Она… – голос его дрогнул, он сделал паузу, – забеременела от него. И когда сообщила ему об этом, он прищелкнул пальцами и велел ей сделать аборт.

Лили опять непроизвольно начала крутить браслеты. Она предполагала, что история эта неприятная, но не думала, что все обстояло настолько скверно.

– И поэтому она решила покончить с собой, – тихо выговорила Лили.

Отто сделал напряженный вздох и продолжал.

– Она застрелилась здесь, в этой комнате. Поэтому ты понимаешь, Лили, я не мог остаться в стороне и смотреть, как Джорге использует тебя, как до этого использовал ее. Прости, милая, но именно так обстоит дело. Лучше, если ты узнаешь, какая он свинья, чем кончишь так, как и твоя мать.

Лили кивнула. Она хотела броситься к отцу, обнять его, сказать, что извиняется за все, за то, что воскресила в нем боль от прошлого, но вместе с тем стремилась разобраться в собственных острых переживаниях, в своих совершенно уже теперь запутанных эмоциях.

Дверь раскрылась, на пороге появилась Ингрид, лицо ее, как и всегда, оставалось невозмутимым, но когда она заговорила, в голосе слышалось раздражение.

– Вы закончили свой тет-а-тет? Ужин давно подан. Неужели мы позволим Джорге испортить еще и наши замечательные кушанья, так же, как и все остальное?

Лили свирепо и с отвращением смотрела на нее. Неужели Ингрид осчастливила Отто? Она хотела верить, но не могла себе этого представить.

– Прости, Ингрид, я действительно не голодна, – извинилась Лили и прошла мимо мачехи, торопясь наверх, в свою комнату. Там она бросилась на кровать и разрыдалась, выплакав все свои слезы.

На следующий день Джорге опять улетел во Флориду, а в конце августа Лили возвратилась в школу.

Некоторое время она со страхом вспоминала, что рассказал ей отец, более всего опасаясь, что тоже могла забеременеть. И с огромным облегчением убедилась, что этого не произошло.

Лили с головой ушла в занятия, а когда пришло время окончания школы, поняла, что не сможет вернуться на Мандрепору. Знакомый ее приятельницы работал в небольшом издательстве в Нью-Йорке, и Лили получила с его помощью место сотрудника по информации в этом издательстве. Она всего один раз слетала в Мандрепору, чтобы собрать вещи и проститься с отцом. Отношения между ними стали натянутыми, и она понимала, что отношения эти никогда уже не станут прежними. При отъезде с Мандрепоры она поклялась, что больше никогда не вернется туда.

Но, конечно, она обманывала себя. Теперь вот она вернулась, здесь оказался и Джорге, и Лили очень боялась, что все опять начнется сначала. Сможет ли она, в отличие от матери, оказать ему сопротивление? Она всей душой надеялась на это, но уверена в этом она не была.

23

Ги де Савиньи сидел на веранде своего домика, смотрел, как шелестят ветви ананасовых пальм на теплом свежем ветерке Карибского моря, и думал о Лили Брандт.